Две вещи люди по-настоящему ценят в жизни – свои удовольствия и свои страдания. Причём к удовольствиям все стремятся, а страданий не желают; однако в большинстве своём люди любят свои страдания гораздо сильнее, чем удовольствия. Оно и понятно – удовольствие преходяще и зачастую постыдно – о нём не станешь рассказывать первому встречному. А вот страдание всегда «легитимно», и потому говорить о нём можно долго, со смаком и обоснованной жалостью к себе. Эго питается вниманием окружающих и тем, какое впечатление на них производят рассказы о том, как оно страдает; страдание укрепляет человеческое эго и придаёт ему значительности в собственных глазах. В результате страдание тоже может приносить удовольствие – хотя бы в той части, когда можно жалеть себя и обвинять людей и Бога в чёрствости и бездушии. Вот парадокс, с которым я сталкиваюсь постоянно – человек делает всё, чтобы оставаться в ситуации страдания или не делает ничего, чтобы её изменить, но при этом обижается на окружающих из-за того, что они недостаточно ему сочувствуют и не хотят его понять. При этом неважно, страдает ли человек от несварения желудка, нехватки денег или от ощущения общего несовершенства мира – для эго результат будет одинаковым.

Страдание возникает как следствие физического или психоэмоционального дискомфорта, а удовольствие, наоборот, связано с ощущением комфорта, который даже избыточен. Удовольствие не равно радости, поскольку гораздо шире её – однако переживание эмоции радости может приносить удовольствие. На своём пике удовольствие становится наслаждением, но, как это и бывает с предельными состояниями, – нередко на смену наслаждению приходит страдание. На смену пьяному веселью приходит похмелье, и любые излишества в наслаждениях имеют свойство заканчиваться страданием. Комфорт, доведённый до максимума, оборачивается дискомфортом и утратой равновесного положения, в котором он приносит одно лишь удовольствие, без негативных последствий.

Физические и психоэмоциональные дискомфорты чаще всего возникают не по вине внешних причин, но в силу внутренних ситуаций человека. Они напрямую связаны с энергиями желаний и потребностями, например, с сексуальной потребностью, которая, будучи неудовлетворённой вызывает сильнейший внутренний дискомфорт. То же относится к подавленным эмоциям и нереализованным желаниям – все они создают напряжения в уме и теле, которые причиняют человеку дискомфорт и страдание. Поэтому удовольствие так часто ассоциируется именно с удовлетворением физиологических потребностей и способами расслабиться, большинство из которых, как правило, осуждается общественной моралью, ведь не все могут расслабиться через, скажем, плавание, а потому употребляют для этого алкоголь и прочие виды дурмана. Напившись, люди выражают подавленные чувства – кто через слёзы, кто – через дебош, получая удовольствие от этого и расслабляясь.

Удовольствие от сбрасывания лишней энергии, вызывающей внутренний дискомфорт, происходит во время секса, шопинга, следования давно составленным планам и прочих действий, связанных с желаниями. Есть удовольствия более тонкие – например, удовольствие от чтения или прослушивания классической музыки. Они удовлетворяют потребность в получении впечатлений, и это удовольствие не от траты энергии, а от наполнения ею. Когда люди говорят, что некое произведение искусства или какое-то событие подействовало на них вдохновляюще, то это значит, что импульс впечатления, полученного от них, был столь силён, что произвёл воздействие, изменившее их мироощущение, а может, и повлиявшее на состояние их бытия в целом.

Понятно, что большинство людей предпочитает страданиям удовольствия, если, конечно, страдание не становится для кого-то особой формой удовольствия. Но ум с его привычкой привязываться начинает стремиться к повторению одного и того же удовольствия снова и снова, и процесс принимает механистическую окраску. Многие вырабатывают у себя условный рефлекс на повторение одних и тех же действий, в процессе которых должно происходить удовольствие, и само по себе повторение ритуала уже как бы обеспечивает нужный результат. Так появляются ритуалы проведения семейных праздников, встреч друзей и других тому подобных мероприятий. Многие посвящают всё свободное время поиску удовольствий, но законы мира не обманешь, и повторять одно и то же, всегда получая равную меру удовольствия, – невозможно. Но ум тренируется в самообмане, ведь если внешне соблюдены все условия, при которых удовольствие и наслаждение были получены в первый раз, то и последующие разы не могут быть настолько уж хуже. Попытка повторить то, что давно прошло, очень типична для ума, который знает только хоженые тропы и не может представить себе ничего другого. Механистичный подход к получению удовольствий является частью общей механистичности человеческой жизни.

Понятное дело, что если подавленные энергии продолжают копиться во внутреннем пространстве человека, то с течением времени ощущение внутреннего дискомфорта становится для него хроническим и привычным и вытесняет собой даже саму возможность получить удовольствие. Человек становится невосприимчивым к удовольствиям, будучи полностью погружённым в состояние дискомфорта и страдания. Для многих пожилых людей такое состояние является единственно возможным, и у них нет иного выбора.

Те, кто ищет в просветлении блаженства, – ищут то, чего в нём нет. Блаженство придумали лжеучителя для того, чтобы мотивировать людей и дать обещание противовеса тем страданиям, в которых они живут. Блаженство бывает следствием получения благодати, но жить в нём постоянно нельзя, ибо это противоречит человеческой природе и всему спектру энергий, в которых он живёт и которые ему приходится трансформировать. Но при отсутствии блаженства как постоянного вечного кайфа, ради которого стоит прикладывать сверхусилия, – удовольствие остаётся с человеком, хотя и несколько меняет своё качество. Удовольствие просветлённых не требует для себя ритуалов и сопутствует большинству их действий.

В отличие от других людей искатель работает с источниками своих дискомфортов, избавляясь от подавленных чувств и нереализованных желаний. При этом ему приходится работать со своей привязанностью к страданиям и привычке жалеть себя. Он совершает действия, необходимые для своего освобождения, и рано или поздно его дискомфорты сходят к возможному минимуму. Есть дискомфорты тела, которые существуют столько, сколько живёт тело, и избавиться полностью от них невозможно. Однако при росте осознания искатель разотождествляется с телом и, соответственно, его проблемы уже не воспринимаются столь остро, как раньше. И уж точно, что дискомфорт, приносимый износом физического тела, не приводит искателя в ситуацию страдания.

Достигая высокого уровня осознанности, искатель становится свидетелем течения энергий – как внутри себя, так и снаружи. Он не отождествляется с состояниями своих тел и не подавляет ни эмоций, ни желаний, ни чувств. Его внутренний комфорт неизменен, и никакие помрачения ума не могут его нарушить на сколько-нибудь продолжительное время. Благодаря этому состоянию внутреннего комфорта и неотождествлению с потоками энергий низших тел, человек, достигший высокого уровня, может получать удовольствие вообще от всего, что с ним происходит, и от всего, что он делает. Секрет этого прост – неизменное состояние внутреннего комфорта окрашивает собой любое действие, и оно обретает вкус удовольствия. Можно с удовольствием испытывать и выражать гнев, наблюдать движения ума, взаимодействия энергий и прочее. Даже болеть можно с удовольствием – не стремясь к болезни специально, но принимая и свидетельствуя её проявления в теле. Принятие всего – даже собственных не вполне приятных состояний – способствует тому, что они приносят и опыт, и удовольствие. Принятие способствует получению удовольствия, а осознанность – получению опыта, причём из любой – порой самой простой и ничем не примечательной ситуации.

Невовлечённость в происходящее, сопровождающаяся свидетельствованием, – есть удовольствие само по себе. Оставаться наблюдателем в любой ситуации, действовать, не отождествляясь с делателем – это постоянное сохранение внутреннего покоя и сопутствующего ему комфорта. Находиться в гуще событий, не отождествляясь с ними и не меняясь внутри, – это удовольствие, близкое к наслаждению. Причём удовольствие это всегда свежее, не шаблонно повторяемое, а рождающееся во взаимодействии с людьми и обстоятельствами. Следствием невовлечённости становится правильное отношение к жизни, когда какой страшной бы ни казалась ситуация, совсем не обязательно впадать в панику и начинать страдать. Когда можно делать то, что необходимо, не теряя внутреннего покоя, – даже если приходится проводить через себя энергию гнева или что-то подобное. Когда можно жить в удовольствие – не стремясь к этому, но присутствуя в каждом мгновении, в каждом движении и каждом вздохе.

©

Источник