Всех когда-то оскорбляли. Не обзывали, не били в драке — именно оскорбляли.

Чувства, которые при этом возникают, — сначала гнев, агрессия, потом депрессия и ощущение чего-то невыразимо гадкого, такого, что нельзя забыть и исправить, разве что через многие годы или века...

Неслучайно еще лет 150 назад считали, что оскорбление можно смыть только кровью — или своей, или врага...

Смертельное оружие

«Не надо отвечать», «нужно простить», «не опускайтесь до уровня врага». Множество «мудрых» советов, подкрепленных странными притчами, учат нас «правильной» реакции на оскорбление. Однако существуют законы, карающие за оскорбление личности. А ведь чего проще — гордо уйти и смиренно простить. Пусть оскорбляют. Сегодня оскорбили, завтра ударили, послезавтра убили.

Понятно, были и есть святые люди, которым нипочем оскорбления. Они от них только крепче делаются и лучше. А вот у обычного человека сначала происходит выброс адреналина, который повышает давление, влияет на сердечно-сосудистую систему, а потом запускаются другие химические реакции.

Причем точно такие же, как если бы ударили палкой по голове. Это убедительно доказали исследования психофизиологов: человек обладает второй сигнальной системой, которая реагирует на речь, на эмоциональные события.

Когда в газетах началась травля Пастернака, он сначала пережил инфаркт, а потом заболел раком легких. И в мучениях скончался. Рак развился именно в период публикации писем советских граждан, наполненных праведным гневом и оскорблениями типа:

«Стихов Пастернака я не читал. Но однажды в болоте видел жабу, которая издавала гнусное кваканье. Такое же кваканье издает Пастернак, клевеща на нашу Родину...»

Полагаю, завистливые поэты XVIII столетия изрядно сократили век великого Ломоносова. Попробуйте представить (хотя лучше не надо), что испытывает человек, читая такие вирши:

«Хоть глотку пьяную закрыл, отвисши зоб, не возьмешь ли с собой ты бочку пива в гроб? И так же счастлив мнишь в будущем быть веке, как здесь у многих ты в приязни и опеке?»

Злоба и неприкрытая зависть так и брызжут из-под пера Тредиаковского, так и хочется ему побольнее оскорбить, ударить...Стихотворение, к слову, так себе, но оскорбление — на уровне коммунальной кухни, профессиональное.

Брань на поле брани

Раньше побоища начинали со взаимных оскорблений. Впрочем, и сейчас то же самое. Врага пытаются унизить, раздавить, вывести из себя, лишить способности трезво мыслить и адекватно реагировать, чтобы затем уничтожить в бою. Недаром некоторые слова так и называются — «бранные»: издревле они использовались на поле брани, наравне с кулаками, пращами, палицами и огнестрельным оружием.

Для подавления и уничтожения личности тоже используются оскорбления, которые рано или поздно разрушают психологическую защиту, превращают личность в тварь дрожащую. Постоянные оскорбления способны убить человека, даже если не применять к нему физического воздействия. Результат будет таким же, как при ежедневных побоях.

Кстати, в Америке к проблеме оскорблений стали относиться крайне серьезно. Порой доходит до комизма: толстых людей нельзя называть толстыми — следует говорить и писать «человек, развивающийся горизонтально». А неудачника рекомендуется именовать «человеком с отложенным успехом». Вот так проблема решается на государственном уровне...

Клин клином

Как же относиться к оскорблениям? Полагаю, на этот вопрос отвечает сам организм: бурные биохимические и психофизиологические реакции мало зависят от нашего сознательного вмешательства. Поэтому мудрые притчи и философские афоризмы как-то утрачивают актуальность в момент серьезных оскорблений. Впрочем, оскорбитель и сам сильно рискует — кто знает, какую реакцию выдаст ваш мозг?



Фрейд был великим психологом и культурным человеком. Однажды он ехал в поезде; в вагоне было душно, и доктор открыл окно.

Некий господин начал протестовать. Не только протестовать, но заодно называть Фрейда «жидовской мордой» и прочими оскорбительными эпитетами. Расчет был верен, на первый взгляд: нацисты уже почти у власти, лагеря смерти вот-вот заработают, а господин в пенсне и шляпе, что он сделает?

К изумлению присутствующих, Фрейд разразился такой свирепой бранью, что грубый попутчик ретировался. Сбежал.

И как-то мне поведение психолога нравится. Оно кажется наиболее правильным в данном контексте.

Кроме того, как врач-психиатр, Фрейд прекрасно знал: нереализованная агрессия превращается в депрессию, то есть в агрессию, направленную на себя.

Психосоматические болезни — следствие аутоагрессии: подавленное напряжение приводит к артритам, инфарктам, онкологии... Люди все чаще болеют, потому что становятся заложниками двойной морали. Нам внушают, что надо прощать обидчиков. Никак не реагировать на оскорбления. И в то же время приводят в пример образ связанного героя, который плюет в лицо фашисту!

В случае оскорбления следует действовать адекватно, сообразуясь с условиями и личностью врага. Первая реакция всегда обусловлена выбросом громадного количества адреналина, поэтому сделайте паузу. Все равно вы дезориентированы, и нужные слова найти будет непросто.

Обеспечьте приток кислорода к мозгу, вдохните побольше воздуха, выдохните. И только потом решайте — вступать в бой или подождать удобного момента. Но в любом случае выразить свои чувства нужно и можно сразу — передать как нейтральное сообщение: «То, что ты говоришь, оскорбляет меня. Ты причиняешь мне боль. Я не знаю, как реагировать сейчас, но я подумаю».

Это, конечно, касается людей знакомых, иногда, к несчастью, близких. С чужими действуют другие правила: все зависит от того, на чьей стороне сила.

Лучшее противоядие

Одна пациентка рассказала мне поучительную историю. В подростковом возрасте ее оскорбила подруга. Как-то она сказала: «Что ты все красишься и одеваешься? Красивее-то все равно не станешь!»

Приятельница знала, что девушка очень переживает из-за внешности, ведь они были близки. По больному месту и нанесла удар.

Вроде как ничего страшного, шутка во вкусе Тредиаковского. А девочка испытала сильную душевную боль, всю жизнь вспоминала те слова.

Выросла и даже немного состарилась. К 50 годам имела свой модный салон, фирму по организации праздников и семью. И хорошую машину, на которой из жалости подвезла в дождь и холод голосующую женщину.

Старуху, правильнее сказать. И с изумлением и страхом узнала в ней подругу-одноклассницу. Та долго перечисляла свои беды и несчастья, жаловалась на жизнь, источая запах перегара. В конце пути стала совать деньги, так и не узнав бывшую приятельницу. А когда моя пациентка отказалась от денег, швырнула ей купюры в лицо. Оскорбила, короче говоря, по привычке. Только никакого оскорбления дама не почувствовала — не сработало!

Твердо уверена: лучший ответный удар оскорбителю — ваше здоровье и благополучие. Еще в раннем детстве мы знали магические защитные формулы: «Кто как обзывается, тот сам так называется», «Мы в аэроплане, а ты — в помойной яме»... Все возвращается, а умышленно злые и смертоносные слова — особенно.

Вот если бы Пастернак не просто читал «письма трудящихся», наполненные злобой и ядом, а, разорившись на покупку конвертов, отправлял бы их обратно с короткими приписками, глядишь, и не заболел бы.

А коли нет обратного адреса, что мешает мысленно написать ответ, запечатать его в воображаемый конверт или набрать сообщение на клавиатуре и отправить врагу, пусть даже в никуда? Таким образом мы отреагируем на оскорбление — именно это и требуется нашему организму. Так что давайте действовать, пусть даже на ментальном уровне. Он, кстати, иногда работает лучше, чем уровень материальный.

Анна КИРЬЯНОВА

Источник