Совместная конференция ТКП, Альянса Сфер, руководства МКК и путешествие в марсианскую колонию 20 июня 2015 года
Понедельник, 22 июня 2015 года, 10 часов 24 минуты.....(часть 2)
В субботу 20 июня я проснулся чуть после 3-х часов ночи и был немного взволнован предстоящей конференцией. Весь предыдущий день я провел с женой и двумя детьми в плавательном бассейне, получая удовольствие от одного из очень немногих солнечных дней лета в северном Техасе. Я загорел так, что даже кожа на голове болела. Вчера днем мне сообщили, что окончательные переговоры с целью проведения совместной конференции Альянса ТКП, Альянса Сфер и руководства МКК завершены, и мне следует ожидать обычного способа транспортировки во временном окне между 3:30-ю и 4-мя часами утра на следующее утро.
Я знал, что это будет интересная и, возможно, продолжительная конференция. Будучи сильно утомленным после целого дня, я решил пойти спать рано. Сначала я проснулся после 19 часов, на дворе еще был день, и вскоре опять уснул. Второй раз я проснулся в 23 часа 30 минут и подумал, что уже намного позже. Мой ум занимала предстоящая встреча, и я постоянно прокручивал в голове, что это будет марсианская колония, находящаяся под контролем МКК.
Наконец, мне удалось уснуть около 24 часов 20 минут. Потом я проснулся чуть позже 3 часов утра и решил пойти в кухню, чтобы попить, прежде чем я буду готов к встрече с моим другом – голубым/индиго шаром, проходящим через стену моей спальни. Я едва дошел до гостиной, когда маленький шар спутал все мои благие намерения и проник в комнату через закрытую дверь внутреннего дворика. Я решил, что у меня нет времени на поход в спальню, переодевание и возвращение в гостиную, поэтому я надел сандалии, в которых ходил в бассейн днем раньше, и подал шару знак, что я готов к транспортировке.
По предыдущим опытам транспортировки я знал, что окажусь в знакомой комнате для ВИП персон, куда меня обычно забирали для участия в конференциях. Я был одет в шорты, футболку и сандалии, в общем, совсем не был готов для дипломатической экскурсии на марсианское сооружение. В комнату вошел человек из персонала и спросил, не нужно ли мне чего-нибудь. Я попросил что-нибудь надеть и приличную обувь. Он спросил мой размер и покинул комнату. Через десять минут он вернулся со светло-голубым комбинезоном с нашивкой “Миссия Альянса ТКП” на левом плече и пустыми местами для бейджика. Я надел комбинезон и ботинки со шнурками и молнией на непривычной стороне. Вся одежда выглядела новой и ни разу не надеванной.
Когда я был готов, меня провели через ряд узких залов к одному из больших ангаров, где полукругом стояла группа людей. Перед ней возвышался один из 50-ти Модульных Транспортных Кораблей, на которых я путешествовал раньше, и которые забирали меня из дома после процедуры сканирования на наночипирование и инфекции искусственного интеллекта после неприятного контакта с оппозиционными элементами, произошедшего в прошлый раз.
Я увидел “Гонзалеса”, делегата Альянса ТКП, он заметил мое присутствие и начал инструктаж. В ангаре также находился представитель МКК, который выглядел знакомым. Я никак не мог вспомнить, где видел его раньше. Он выглядел пятидесятилетним, ростом 180 см., весом 90 кг, с сине-серыми глазами и коротко подстриженными седыми волосами. Он был одет в красивый костюм, который я видел на членах “Комитета 200-т” на Конференциях Супер Федерации. Костюм был немного другого покроя, выглядел немного фантастичным и напоминал стиль одежды бизнесменов и политиков в Индии.
Лейтенант-полковник Гонсалес представил мне 4-х членов команды безопасности Альянса ТКП, которые также были интуитивными эмпатами. Двое из них сопровождали меня все время, а двое были приписаны к Гонсалесу. Далее нам представили 4-х членов экипажа корабля, на котором мы полетим на Марс. Остававшиеся на Земле люди оказались представителями Совета Альянса ТКП; они пожелали нам удачи и продуктивных встреч. Затем мы вошли на борт.
Будучи модульными, такие корабли всегда имеют внутри разные конфигурации, в зависимости от выполняемых ими миссий. Я видел их как средства для перевозки вооруженных сил, передвижные центры медицинской помощи и средства для перевозки ВИП на встречи и конференции. На этот раз внутри располагались сидячие места для всех присутствующих. Нам сообщили, что путешествие займет около получаса, поскольку Марс находится на другой стороне от Солнца. Это продлевает путешествие по причине, которую нам не объяснили. Обычно подобные корабли совершают путешествие на такие расстояния за несколько минут. Не знаю, был ли это повод провести лишнее время с представителем МКК или технической причиной, связанной с положением Марса за Солнцем, по сравнению с положением Земли и Луны.
Пока мы поднимались и пролетали через открытые двери шлюза, мы могли видеть, как поверхность Луны быстро удаляется, а затем на прозрачных панелях, установленных на стенах корабля, появилась Земля. Потом мы ускорились, панели поменяли свой цвет и стали непрозрачными.
Гонзалес и представитель МКК начали беседовать о конференции и о тех, кто там будет. Гонзалес повторил, что мы ценим их согласие позволить нам ввести военные меры безопасности, выбрать место проведения конференции, будучи на орбите и выбрать туры. Также нам разрешили взять с собой одну семью по нашему выбору и задавать ей вопросы, а затем либо обеспечить ей убежище, либо предоставить возможность вернуться в родную колонию в зависимости от пожеланий семьи. Я сидел и слушал, поскольку не участвовал в переговорах и наделся услышать что-нибудь новое.
Когда мы прибыли на внешнюю орбиту Марса, панели на стенах снова стали прозрачными, и с потолка спустилась более крупная версия “планшетов из умного стекла”. Планшет был размером 175 см по диагонали, дисплей показывал реальное время Марса. Также на нем были иконки, указывающие местонахождения колоний МКК и промышленных комплексов в северном полушарии. Представитель МКК встал, начал указывать на каждого человека и давать свои рекомендации по поводу посещения “самого лучшего” сооружения. Гонзалес прервал его и сказал, что у него уже есть место, основанное на запросе Совета Альянса ТКК и информации от перебежчика из МКК.
Представитель МКК сразу же нахмурился и напрягся, когда иконка “+” неожиданно возникла на координатах, уже бывших в системе. Она отмечала место в южном полярном регионе. Представитель МКК заметил, что это старый промышленный завод и что там нет колонии. На что Гонзалес возразил, что наши разведывательные данные свежие и что, конечно, там есть колония средних размеров. Там жил недавний перебежчик из МКК, представивший детальный отчет.
Представитель МКК ответил, что должен связаться с руководством и получить разрешение. Гонзалес напомнил ему, что нам обещали доступ в любое сооружение и колонию, когда приглашали на конференцию и тур. Представитель МКК извинился и вышел в маленькую комнатку, чтобы воспользоваться устройством связи. Через небольшой промежуток времени он вернулся и сказал, что на получение разрешения потребуется час, но места посещения одобрены. Очевидно, это была тактика задержки посещения неожиданно выбранного места, чтобы дать сооружению время очень быстро подготовиться к нашему непредвиденному визиту.
Приблизительно через 50 очень долгих минут мы услышали объявление, что экипаж получил разрешение на посадку. Приближаясь к планете, мы могли видеть тонкие легкие ледяные облака в верхнем слое атмосферы и катящиеся пылевые бури ближе к северу от нашей траектории. Пролетая на большой скорости через атмосферу, мы наблюдали на обшивке корабля красивые голубые и ярко розоватые разряды. При входе в атмосферу не было ни звука, ни болтанки.
Мы направлялись прямо к холмистому и скалистому месту со снегом и льдом в нижележащих районах. Корабль совершил быстрый разворот, причем пассажиры не почувствовали никаких влияний инерции или гравитации. На высокой скорости наш корабль пролетел несколько километров над поверхностью до тех пор, пока мы не подлетели к месту, напоминавшему маленький каньон. Он не был похож на каньоны на экваторе и в северном полушарии, но описывался как каньон за неимением лучшего термина.Больше всего он напоминал высохшее русло древней реки между большими каменистыми пластами породы.
Направляясь к плоскому каменистому пласту породы, мы начали замедляться, в это же время из вершины породы поднималась похожая на башню цилиндрическая структура с окнами вокруг нее. Казалось, это была платформа наблюдения или башня контроля над воздушным сообщением. Внизу открылась большая дверь шлюза, и влетая в нее, мы замедлились еще больше, а затем оказались внутри квадратного вырубленного в породе туннеля со “шлюзами” по бокам. Посмотрев через прямоугольные двери, я увидел в каждом шлюзе по кораблю, имеющему форму двух соединенных капель.
Такой корабль показался мне необычным, поскольку я не видел, чтобы корабль МКК имел сияющую хромированную металлическую обшивку. Мне они всегда казались черными или серыми, похожими на бомбардировщики “Стелс”, с которыми знакомо большинство людей. Мы направлялись к третьему шлюзу справа. Внутри стоял один из кораблей в виде двух соединенных капель. Пустое место рядом с ним предназначалось для нашего корабля. Мы приземлились на платформу, и двигатели корабля прекратили свою работу. Я откинулся назад в кресле, и тут мне пришло в голову, что мы прибыли в цитадель оппозиции на Марсе.
Я заметил узкий мостик, проходящий между двумя кораблями в двойном шлюзе. Он переходил в широкий мост и зону ожидания, где находились контейнеры и инструменты на тележках. В зоне ожидания сразу же появилось около дюжины сотрудников службы безопасности сооружения, одетых в униформу, которую я видел раньше. Униформа была как бы “цифровой” (очень странный паттерн), черного, ржаво-красного и темно-желто-коричневого цветов. Сотрудники носили оружие и выглядели очень похожими на наши службы охраны. Представитель МКК заявил, что ему нужно идти и обеспечить беспрепятственную дорогу. Гонсалес согласился и приказал дверям открыться, чтобы тот мог выйти.
Мы наблюдали, как представитель МКК говорит с персоналом службы безопасности. Затем он прошел через контрольно-пропускной пункт (КПП) и вернулся через некоторое время, держа обе руки на весу и подавая двумя поднятыми вверх большими пальцами знак, что все в порядке. Он подбежал к кораблю, встретил нас у открытых дверей и сказал, что все идет по расписанию, участвующие в конференции лидеры МКК оповещены о месте и находятся в пути. Он добавил, что нам следует пройти через КПП и встретиться с командиром сооружения, желавшим поговорить с нами.
Затем представитель МКК огласил нам тему беседы. Предлагая обзор того, чего ожидать от командира базы, он тщательно отслеживал нашу реакцию. Он рассказал, что люди в данном сооружении живут в нем поколениями, десятилетиями им твердили, что Земля прошла через некий вид катаклизма и больше необитаема. Он поведал, что нас просят не нарушать социальную динамику сооружения, раскрывая, что все совсем не так и что мы прибыли с поверхности Земли. Потом он повернулся и побежал обратно к охране, а мы смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами, находясь под впечатлением того, что он только что сказал. Гонзалес произнес: “Парень, ты слышал, давай не создавать инцидента там, где можно его избежать”.
Далее мы вышли из корабля Альянса ТКП и направились на КПП. Нас сразу же остановили, пока очень холодно выглядевший охранник не проверил наши документы и допуск и не сказал: “НИКАКОЕ оружие не пройдет через КПП!” Гонзалес посмотрел на представителя МКК и проговорил: “Знаете, это нарушение договора, ненавижу, когда все заканчивается, не начавшись, а вы?” Представитель МКК прошел через КПП, пересек зал и заговорил с командиром базы. С самого начала командир выглядел заметно взволнованным, наш визит не делал его счастливее. Он позвал охрану и провел нас через КПП. Итак, Гонзалес преодолел еще одно препятствие. Пока все шло нормально.
Когда мы вошли в зал, командир рассказал, что живущие на базе люди не знают, что Земля все еще процветает, что это не имеет ничего общего с какими-либо теориями рабства, продвигаемыми Альянсом ТКП, а является сложным “социальным экспериментом”. Подчеркивалось, что нам следует быть осторожными и не нарушать многолетний эксперимент, который поможет человечеству. Пока все это озвучивалось, я смотрел на Гонзалеса, а он на меня. Затем командир базы подтвердил, что конференция будет проходить в “главном зале”, но сначала на подземном поезде нас повезут в путешествие по промышленному заводу, находящемуся в 8-ми км. Также мы посетим колонию, встретимся с людьми, познакомимся с условиями жизни и спросим семью, хотят ли они уехать вместе с нами.
Мы ходили по колонии, которая, очевидно, была очищена от людей. Это был город-призрак, ни один кусочек полезного пространства не растрачивался впустую. Мы прошли в другое место, тоже вырезанное в породе, но незаконченное. В одной стороне там была единственная монорельсовая дорога, проложенная через негладкую или неотполированную стекловидную трубу. Она была ребристой или пузырчатой. Может глазированная порода? Затем прибыл полупустой поезд, и нам сказали загружаться.
Вход вынудил нас садиться в странном порядке. Сидений было два на два, и они смотрели друг на друга. Я оказался на несколько людей дальше от Гонзалеса и между двумя сотрудниками охраны. Наискось от меня располагался ряд сотрудников охраны. Я заметил, что один охранник продолжает шептаться с другим. Когда мы проезжали туннель, он спросил: “Вы откуда?” Не раздумывая, я ответил: “Из Техаса”. В ответ я получил шокированный взгляд на лицах тех трех охранников, которых мог видеть. Я сразу же понял, что свалял дурака.
Охрана тут же начала разговаривать между собой, я чувствовал их взгляды, и через несколько секунд увидел вытянутую шею и голову, повернутую ко мне из того места, где сидел Гонзалес. Да, я свалял большого дурака. Пока мы добирались до промышленного завода, я не хотел смотреть ни на кого из команды, поэтому просто уставился в окно позади охраны, наблюдая расплывчатую стену.
Когда мы вышли из поезда, шепот среди охраны стал громче. Затем я столкнулся с Гонзалесом, на его лице красовалась ухмылка “умная задница”. Я посмотрел на него и проговорил: “Да, я свалял дурака”. И поведал о случившемся. Гонзалес понял, что охрана обсуждает то, как мы пахнем, мой загар, и то, что я не выгляжу как некто, живущий в колонии или запертый на корабле. Гонзалес продолжал рассказывать, что люди, живущие в ограниченном пространстве, могут беседовать друг с другом на расстоянии. Когда появляется кто-то вроде нас и пахнет гелем для волос, дезодорантом, ореховым маслом и алоэ, входящим в состав крема от загара, запах кажется им чужим. Все обитатели колонии пользуются одинаковыми средствами туалета, и даже исходящий из пор нашей кожи запах земной пищи кажется разоблачением тайны.
Гонзалес заметил, что успеху нашей миссии, определенно, не поможет то, что один из нас разболтал, что мы из Техаса. Он продолжил, что кодовое название “Техас” уже удалено из всех деловых записей колонии, других кораблей или мест, а охране промыли мозги, но ущерб уже причинен. Однако все это оказалось полумерой, в чем мы убедились, путешествуя по промышленному комплексу. Было очевидно, что слушок среди охраны распространялся очень быстро, что сильно беспокоило представителя МКК. Мы видели, как он снует между болтающими людьми и нашей группой, с гримасой неодобрения на лице.
Мы ходили по заводу тесной группой, пока один из обитателей рассказывал о том, что делает каждая машина-робот, и что делает каждый человек на своем рабочем месте на конвейере в процессе производства панелей разной формы. В основном это были оптические и неврологические реле и дисплеи. Нам показали слегка искривленную панель одного размера и поведали, что вниз по системе туннелей имеются другие цеха, где производятся подобные панели только в разных конфигурациях для всяких других видов биологических неврологических интерфейсов (для клиентов-негуманоидов).
Именно в то время подошел еще один поезд, набитый охраной под завязку. Вновь прибывшая охрана приказала нам стоять, отделила нашу прежнюю охрану, разоружила ее, сопроводила к поездам и уехала вместе с ними. К нам приставили новую охрану, и представитель МКК, определенно носивший в ухе устройство для коммуникации, сказал, что мы не должны общаться с охраной, если тема разговора не связана с безопасностью. Затем охранники достали металлический цилиндр, содержащий атомарный пульверизатор, и приказали нам побрызгать аэрозолем тела, лица и волосы.Это был ничем не пахнущий нейтрализатор запаха.
Я беспокоился о том, что в аэрозоле может быть что-то вредное, но Гонзалес успокоил меня. Тогда я расстегнул комбинезон и опрыскал содержимым пульверизатора руки, плечи, шею, волосы и лицо. Мы закончили экскурсию по заводу раньше времени, поскольку представитель МКК сообщил, что прибыло руководство МКК, и нас ждут для презентации в “главном зале”. Мы подождали прибытия обратного поезда, погрузились в него и отправились обратно в колонию. На обратном пути один из охранников наклонился к Гонсалесу, и я услышал: “Что-то не так”. Гонзалес кивнул ему и попросил уведомить меня. Охрана часто получает ложные сигналы, поэтому решено окружать человека, по крайней мере, тремя сотрудниками охраны с целью пеленга любой угрозы тремя разными приемными устройствами. Когда мы испытывали ощущение угрозы, нам всегда приказывали оставаться на месте и сообщать о любых новых угрозах.
Когда мы прибыли в колонию, там была совсем другая энергетика. Повсюду суетились люди в возрасте от 8-ми до 60-ти лет, одетые в комбинезоны, по-видимому, бывшие их “воскресной одеждой”. Все они пытались выглядеть чрезвычайно занятыми своими делами, но украдкой смотрели на вновь прибывших людей и стремились установить с ними зрительный контакт. Представляется, им сказали, что мы осмотрим колонию и попросим одну семью отправиться с нами, чтобы рассказать о сооружении, как оно функционирует, и как им в нем живется.
Нас привели в “главный зал”, где, по-видимому, людей собирали для ежедневной пропаганды. В зале присутствовало большое число руководителей МКК, которые настолько суетились, что подсчитать их количество представлялось невозможным. Нас усадили, включили большой “экран из умного стекла” и показали все виды технологий, которые они производят. Также нам продемонстрировали все, что они получают взамен технологий, которыми торгуют. Хозяева рассказали, что заключили постоянные торговые соглашения почти с 900-ми цивилизациями и временные договора с намного большим числом цивилизаций.
Они представляли все виды космических кораблей и их компонентов, которые некоторые группы соединили со своими собственными технологиями, и обсуждали экзополитические соглашения, заключенные с группами, проходящими через наш сектор на постоянной основе и использующими ближайшие естественные системы порталов – часть “космической паутины”. После презентации нас повели на экскурсию по колонии. Люди горели желанием приветствовать нас и показать свои жилища размером с мою гостиную, в которых жили семьи из 4-х человек. У них очень мало физической собственности, и, представляется, действует кастовая система, которая иронично похожа на систему в фильме Дивергент, но на меньшем уровне.
В конце экскурсии мы познакомились с системой контроля окружающей среды, прачечными, с системой переработки (перерабатывается все) и центрами сообщества. Пришла пора Гонсалесу сообщить представителю МКК о выборе семьи, с которой мы будем говорить.Он предложил номер жилища определенной семьи с буквой альфа на входной двери, и через 15 минут на пороге показались мужчина, женщина, подросток и младшая дочь с маленькими чемоданами в руках. Они пытались казаться стойкими, но явно нервничали. Конечно, этого следовало ожидать, но мне все показалось странным. В то время я ничего не сказал. Один из охранников наклонился к Гонзалесу и что-то прошептал. Затем Гонзалес приказал нам погрузиться на корабль.
После того, как дверь за нами закрылась, Гонзалес повернулся к семье и сказал, что они в безопасности и что он не обвинит их в бесчестности. Он сообщил, что знает о том, что здесь не присутствует еще один член семьи, в ответ на его слова отец спросил, откуда Гонзалес это знает. Гонзалес повернулся к сотруднику охраны и объяснил, что “наши люди обладают определенными способностями”. Тогда семья замолчала и не произнесла ни слова. Гонзалес расстроился и сказал, что исправит ситуацию. Затем он и два приписанных к нему охранника покинули корабль.
Около 10-ти минут мы провели в неловком молчании, потом появились все 4 члена экипажа и сообщили, что корабль быстро окружили свыше дюжины охранников с оружием. Они спросили меня, что делать? Я поинтересовался, видели ли они Гонсалеса; они ответили “нет” и сообщили, что его здесь нет. Я приказал им открыть двери и встать перед ними. Экипаж предпринял все меры предосторожности и отключил системы информации, которые могли бы помогать врагу. Как только двери корабля распахнулись, в него вошли охранники сооружения, разоружили наших охранников и забрали всех в полицейский участок. Я чувствовал неприятное ощущение в животе, зная, что что-то пошло не так. Я очень беспокоился о Гонзалесе и всех остальных.
Охрана втолкнула нас в участок, проведя мимо командира базы, напряженно разговаривающего с представителем МКК. Что-то пошло совсем не так, его эго задето, а власть поставлена под сомнение. Он был очень расстроен, и совсем не слушал представителя МКК, имеющего более высокий ранг.
Нас поставили к стене, в которой вдруг оказалась двойная дверь, которой не было раньше. Дверь открылась, и нас повели в камеру, которую явно не показывали во время экскурсии. Проходя через ряды клеток, мы увидели много людей в разных психологических стадиях психического недомогания. Когда нас привели к задней клетке, я вздохнул с облегчением, заметив в ней живых Гонзалеса и двух охранников. Не сказав ни слова, нас заперли в той же самой клетке и ушли.
Гонзалес сказал, что командир базы – тиран и страдает манией величия. Он не привык, чтобы с ним разговаривали дипломатично. В качестве аргумента командир выдвинул недавнюю атаку на Марс со стороны враждебных Сил Альянса ТКП. Также между ними произошел спор, которым воспользовался командир, чтобы швырнуть Гонзалеса в карцер. Я спросил, что будет дальше. Гонзалес ответил, что, судя по тону командира, нас не ждет ничего хорошего. Конечно, мы сразу же подумали о худшем.
Не прошло и минуты, как мы увидели, что сквозь стены клетки проходят наши голубые/индиго шары-друзья, по одному на каждого из нас. Несколько секунд они “танцевали” вокруг нас и другого персонала ТКП, никогда не проходившего сквозь стены таким образом. Гонсалес объяснил, как работает транспортировка, затем каждый из нас воспользовался стандартным порядком действий, и все мы вернулись в комнату, в которой я оказался в начале путешествия. В результате нашего неожиданного появления, в комнате сработала система охранной сигнализации, и очень быстро в нее вошла вооруженная охрана. Гонзалес приказал персоналу Альянса ТКП срочно запросить инструкции. Персонал покинул комнату вместе с вооруженной охраной, оставив меня и Гонзалеса в гордом одиночестве на двоих.
Тогда Гонзалес сказал: “Мы потеряли корабль, но не оставили ни одного члена команды, а это уже что-то”. Он поведал о том, что мы получили много хороших разведданных, что и являлось настоящей целью миссии. Он добавил, что целью МКК была пропаганда, и что с момента ознакомления общественности с последними сообщениями о работорговле и рабском труде, МКК сильно расстроен тем, что информация, не предназначенная для разглашения, стала публичной. Он попросил меня продолжать делать то, что я делаю, и сказал, что не знает, куда я отправлюсь после путешествия. Буду ли встречаться с Ро-Тир-Ейром (представитель Голубых Авиан) или поеду прямо домой. Мы попрощались, и он отправился проводить инструктаж.
После 14-часового крайнего истощения от стресса и резких скачков уровня адреналина в крови я был готов вернуться в постель. Я снял с себя одолженный комбинезон и ботинки и положил все на стол, стоящий в середине комнаты, где лежали мои сандалии. Поскольку комната стала популярной как место высадки и посадки, большой стол для конференций был подвинут близко к стене, чтобы освободить место для пешеходного потока. Я вновь стоял один в комнате, ночью, в ночной майке и шортах и глядел на стены.
Очень скоро в комнату скользнул голубой/индиго шар и перенес меня назад в то же место гостиной, откуда меня забирали. Как обычно, прошло всего несколько минут местного времени, и я попытался вернуться в постель и поспать. В голове проносились тысячи мыслей, поэтому я просто лежал, уставившись в потолок. Наконец, я встал, сделал небольшое обновление на Facebook и послал Дэвиду Уилкоку небольшое обновление в Skype. Затем начал печатать детали конференции так, чтобы иметь их под рукой для более подробного сообщения.
Это конец сообщения о данной конкретной конференции. Сейчас я нахожусь в Боулдере, Колорадо, на студии Гайам ТВ, где записываю пять эпизодов “Раскрытия” с Дэвидом Уилкоком. До сих пор мне не сообщали ни о каких-либо будущих конференциях ТКП/Альянса Сфер. Надеюсь провести какое-то время с семьей и восстановиться после недавнего периода интенсивной деятельности.
Спасибо всем за предложенную моральную и иную поддержку. Она высоко ценится и жизненно важна для продолжения такой работы. Гонзалес обладает широкой поддержкой фондов и технологий Альянса ТКП. Совет Альянса ТКП неоднократно напоминал мне, что я работаю не на них. Я работаю на Альянс Сфер, который видит вещи на другом уровне. Им нравится работать с сердцами людей, чтобы убедиться, что у нас имеется все необходимое и ничего больше. Они определенно хотят, чтобы я был скромным и зависел от поддержания позитивной кармы. Я сам выбрал этот путь, и буду продолжать идти по нему, каким бы трудным он не оказывался временами. Спасибо за любовь и позитивную энергию.
Источник
В субботу 20 июня я проснулся чуть после 3-х часов ночи и был немного взволнован предстоящей конференцией. Весь предыдущий день я провел с женой и двумя детьми в плавательном бассейне, получая удовольствие от одного из очень немногих солнечных дней лета в северном Техасе. Я загорел так, что даже кожа на голове болела. Вчера днем мне сообщили, что окончательные переговоры с целью проведения совместной конференции Альянса ТКП, Альянса Сфер и руководства МКК завершены, и мне следует ожидать обычного способа транспортировки во временном окне между 3:30-ю и 4-мя часами утра на следующее утро.
Я знал, что это будет интересная и, возможно, продолжительная конференция. Будучи сильно утомленным после целого дня, я решил пойти спать рано. Сначала я проснулся после 19 часов, на дворе еще был день, и вскоре опять уснул. Второй раз я проснулся в 23 часа 30 минут и подумал, что уже намного позже. Мой ум занимала предстоящая встреча, и я постоянно прокручивал в голове, что это будет марсианская колония, находящаяся под контролем МКК.
Наконец, мне удалось уснуть около 24 часов 20 минут. Потом я проснулся чуть позже 3 часов утра и решил пойти в кухню, чтобы попить, прежде чем я буду готов к встрече с моим другом – голубым/индиго шаром, проходящим через стену моей спальни. Я едва дошел до гостиной, когда маленький шар спутал все мои благие намерения и проник в комнату через закрытую дверь внутреннего дворика. Я решил, что у меня нет времени на поход в спальню, переодевание и возвращение в гостиную, поэтому я надел сандалии, в которых ходил в бассейн днем раньше, и подал шару знак, что я готов к транспортировке.
По предыдущим опытам транспортировки я знал, что окажусь в знакомой комнате для ВИП персон, куда меня обычно забирали для участия в конференциях. Я был одет в шорты, футболку и сандалии, в общем, совсем не был готов для дипломатической экскурсии на марсианское сооружение. В комнату вошел человек из персонала и спросил, не нужно ли мне чего-нибудь. Я попросил что-нибудь надеть и приличную обувь. Он спросил мой размер и покинул комнату. Через десять минут он вернулся со светло-голубым комбинезоном с нашивкой “Миссия Альянса ТКП” на левом плече и пустыми местами для бейджика. Я надел комбинезон и ботинки со шнурками и молнией на непривычной стороне. Вся одежда выглядела новой и ни разу не надеванной.
Когда я был готов, меня провели через ряд узких залов к одному из больших ангаров, где полукругом стояла группа людей. Перед ней возвышался один из 50-ти Модульных Транспортных Кораблей, на которых я путешествовал раньше, и которые забирали меня из дома после процедуры сканирования на наночипирование и инфекции искусственного интеллекта после неприятного контакта с оппозиционными элементами, произошедшего в прошлый раз.
Я увидел “Гонзалеса”, делегата Альянса ТКП, он заметил мое присутствие и начал инструктаж. В ангаре также находился представитель МКК, который выглядел знакомым. Я никак не мог вспомнить, где видел его раньше. Он выглядел пятидесятилетним, ростом 180 см., весом 90 кг, с сине-серыми глазами и коротко подстриженными седыми волосами. Он был одет в красивый костюм, который я видел на членах “Комитета 200-т” на Конференциях Супер Федерации. Костюм был немного другого покроя, выглядел немного фантастичным и напоминал стиль одежды бизнесменов и политиков в Индии.
Лейтенант-полковник Гонсалес представил мне 4-х членов команды безопасности Альянса ТКП, которые также были интуитивными эмпатами. Двое из них сопровождали меня все время, а двое были приписаны к Гонсалесу. Далее нам представили 4-х членов экипажа корабля, на котором мы полетим на Марс. Остававшиеся на Земле люди оказались представителями Совета Альянса ТКП; они пожелали нам удачи и продуктивных встреч. Затем мы вошли на борт.
Будучи модульными, такие корабли всегда имеют внутри разные конфигурации, в зависимости от выполняемых ими миссий. Я видел их как средства для перевозки вооруженных сил, передвижные центры медицинской помощи и средства для перевозки ВИП на встречи и конференции. На этот раз внутри располагались сидячие места для всех присутствующих. Нам сообщили, что путешествие займет около получаса, поскольку Марс находится на другой стороне от Солнца. Это продлевает путешествие по причине, которую нам не объяснили. Обычно подобные корабли совершают путешествие на такие расстояния за несколько минут. Не знаю, был ли это повод провести лишнее время с представителем МКК или технической причиной, связанной с положением Марса за Солнцем, по сравнению с положением Земли и Луны.
Пока мы поднимались и пролетали через открытые двери шлюза, мы могли видеть, как поверхность Луны быстро удаляется, а затем на прозрачных панелях, установленных на стенах корабля, появилась Земля. Потом мы ускорились, панели поменяли свой цвет и стали непрозрачными.
Гонзалес и представитель МКК начали беседовать о конференции и о тех, кто там будет. Гонзалес повторил, что мы ценим их согласие позволить нам ввести военные меры безопасности, выбрать место проведения конференции, будучи на орбите и выбрать туры. Также нам разрешили взять с собой одну семью по нашему выбору и задавать ей вопросы, а затем либо обеспечить ей убежище, либо предоставить возможность вернуться в родную колонию в зависимости от пожеланий семьи. Я сидел и слушал, поскольку не участвовал в переговорах и наделся услышать что-нибудь новое.
Когда мы прибыли на внешнюю орбиту Марса, панели на стенах снова стали прозрачными, и с потолка спустилась более крупная версия “планшетов из умного стекла”. Планшет был размером 175 см по диагонали, дисплей показывал реальное время Марса. Также на нем были иконки, указывающие местонахождения колоний МКК и промышленных комплексов в северном полушарии. Представитель МКК встал, начал указывать на каждого человека и давать свои рекомендации по поводу посещения “самого лучшего” сооружения. Гонзалес прервал его и сказал, что у него уже есть место, основанное на запросе Совета Альянса ТКК и информации от перебежчика из МКК.
Представитель МКК сразу же нахмурился и напрягся, когда иконка “+” неожиданно возникла на координатах, уже бывших в системе. Она отмечала место в южном полярном регионе. Представитель МКК заметил, что это старый промышленный завод и что там нет колонии. На что Гонзалес возразил, что наши разведывательные данные свежие и что, конечно, там есть колония средних размеров. Там жил недавний перебежчик из МКК, представивший детальный отчет.
Представитель МКК ответил, что должен связаться с руководством и получить разрешение. Гонзалес напомнил ему, что нам обещали доступ в любое сооружение и колонию, когда приглашали на конференцию и тур. Представитель МКК извинился и вышел в маленькую комнатку, чтобы воспользоваться устройством связи. Через небольшой промежуток времени он вернулся и сказал, что на получение разрешения потребуется час, но места посещения одобрены. Очевидно, это была тактика задержки посещения неожиданно выбранного места, чтобы дать сооружению время очень быстро подготовиться к нашему непредвиденному визиту.
Приблизительно через 50 очень долгих минут мы услышали объявление, что экипаж получил разрешение на посадку. Приближаясь к планете, мы могли видеть тонкие легкие ледяные облака в верхнем слое атмосферы и катящиеся пылевые бури ближе к северу от нашей траектории. Пролетая на большой скорости через атмосферу, мы наблюдали на обшивке корабля красивые голубые и ярко розоватые разряды. При входе в атмосферу не было ни звука, ни болтанки.
Мы направлялись прямо к холмистому и скалистому месту со снегом и льдом в нижележащих районах. Корабль совершил быстрый разворот, причем пассажиры не почувствовали никаких влияний инерции или гравитации. На высокой скорости наш корабль пролетел несколько километров над поверхностью до тех пор, пока мы не подлетели к месту, напоминавшему маленький каньон. Он не был похож на каньоны на экваторе и в северном полушарии, но описывался как каньон за неимением лучшего термина.Больше всего он напоминал высохшее русло древней реки между большими каменистыми пластами породы.
Направляясь к плоскому каменистому пласту породы, мы начали замедляться, в это же время из вершины породы поднималась похожая на башню цилиндрическая структура с окнами вокруг нее. Казалось, это была платформа наблюдения или башня контроля над воздушным сообщением. Внизу открылась большая дверь шлюза, и влетая в нее, мы замедлились еще больше, а затем оказались внутри квадратного вырубленного в породе туннеля со “шлюзами” по бокам. Посмотрев через прямоугольные двери, я увидел в каждом шлюзе по кораблю, имеющему форму двух соединенных капель.
Такой корабль показался мне необычным, поскольку я не видел, чтобы корабль МКК имел сияющую хромированную металлическую обшивку. Мне они всегда казались черными или серыми, похожими на бомбардировщики “Стелс”, с которыми знакомо большинство людей. Мы направлялись к третьему шлюзу справа. Внутри стоял один из кораблей в виде двух соединенных капель. Пустое место рядом с ним предназначалось для нашего корабля. Мы приземлились на платформу, и двигатели корабля прекратили свою работу. Я откинулся назад в кресле, и тут мне пришло в голову, что мы прибыли в цитадель оппозиции на Марсе.
Я заметил узкий мостик, проходящий между двумя кораблями в двойном шлюзе. Он переходил в широкий мост и зону ожидания, где находились контейнеры и инструменты на тележках. В зоне ожидания сразу же появилось около дюжины сотрудников службы безопасности сооружения, одетых в униформу, которую я видел раньше. Униформа была как бы “цифровой” (очень странный паттерн), черного, ржаво-красного и темно-желто-коричневого цветов. Сотрудники носили оружие и выглядели очень похожими на наши службы охраны. Представитель МКК заявил, что ему нужно идти и обеспечить беспрепятственную дорогу. Гонсалес согласился и приказал дверям открыться, чтобы тот мог выйти.
Мы наблюдали, как представитель МКК говорит с персоналом службы безопасности. Затем он прошел через контрольно-пропускной пункт (КПП) и вернулся через некоторое время, держа обе руки на весу и подавая двумя поднятыми вверх большими пальцами знак, что все в порядке. Он подбежал к кораблю, встретил нас у открытых дверей и сказал, что все идет по расписанию, участвующие в конференции лидеры МКК оповещены о месте и находятся в пути. Он добавил, что нам следует пройти через КПП и встретиться с командиром сооружения, желавшим поговорить с нами.
Затем представитель МКК огласил нам тему беседы. Предлагая обзор того, чего ожидать от командира базы, он тщательно отслеживал нашу реакцию. Он рассказал, что люди в данном сооружении живут в нем поколениями, десятилетиями им твердили, что Земля прошла через некий вид катаклизма и больше необитаема. Он поведал, что нас просят не нарушать социальную динамику сооружения, раскрывая, что все совсем не так и что мы прибыли с поверхности Земли. Потом он повернулся и побежал обратно к охране, а мы смотрели друг на друга с широко раскрытыми глазами, находясь под впечатлением того, что он только что сказал. Гонзалес произнес: “Парень, ты слышал, давай не создавать инцидента там, где можно его избежать”.
Далее мы вышли из корабля Альянса ТКП и направились на КПП. Нас сразу же остановили, пока очень холодно выглядевший охранник не проверил наши документы и допуск и не сказал: “НИКАКОЕ оружие не пройдет через КПП!” Гонзалес посмотрел на представителя МКК и проговорил: “Знаете, это нарушение договора, ненавижу, когда все заканчивается, не начавшись, а вы?” Представитель МКК прошел через КПП, пересек зал и заговорил с командиром базы. С самого начала командир выглядел заметно взволнованным, наш визит не делал его счастливее. Он позвал охрану и провел нас через КПП. Итак, Гонзалес преодолел еще одно препятствие. Пока все шло нормально.
Когда мы вошли в зал, командир рассказал, что живущие на базе люди не знают, что Земля все еще процветает, что это не имеет ничего общего с какими-либо теориями рабства, продвигаемыми Альянсом ТКП, а является сложным “социальным экспериментом”. Подчеркивалось, что нам следует быть осторожными и не нарушать многолетний эксперимент, который поможет человечеству. Пока все это озвучивалось, я смотрел на Гонзалеса, а он на меня. Затем командир базы подтвердил, что конференция будет проходить в “главном зале”, но сначала на подземном поезде нас повезут в путешествие по промышленному заводу, находящемуся в 8-ми км. Также мы посетим колонию, встретимся с людьми, познакомимся с условиями жизни и спросим семью, хотят ли они уехать вместе с нами.
Мы ходили по колонии, которая, очевидно, была очищена от людей. Это был город-призрак, ни один кусочек полезного пространства не растрачивался впустую. Мы прошли в другое место, тоже вырезанное в породе, но незаконченное. В одной стороне там была единственная монорельсовая дорога, проложенная через негладкую или неотполированную стекловидную трубу. Она была ребристой или пузырчатой. Может глазированная порода? Затем прибыл полупустой поезд, и нам сказали загружаться.
Вход вынудил нас садиться в странном порядке. Сидений было два на два, и они смотрели друг на друга. Я оказался на несколько людей дальше от Гонзалеса и между двумя сотрудниками охраны. Наискось от меня располагался ряд сотрудников охраны. Я заметил, что один охранник продолжает шептаться с другим. Когда мы проезжали туннель, он спросил: “Вы откуда?” Не раздумывая, я ответил: “Из Техаса”. В ответ я получил шокированный взгляд на лицах тех трех охранников, которых мог видеть. Я сразу же понял, что свалял дурака.
Охрана тут же начала разговаривать между собой, я чувствовал их взгляды, и через несколько секунд увидел вытянутую шею и голову, повернутую ко мне из того места, где сидел Гонзалес. Да, я свалял большого дурака. Пока мы добирались до промышленного завода, я не хотел смотреть ни на кого из команды, поэтому просто уставился в окно позади охраны, наблюдая расплывчатую стену.
Когда мы вышли из поезда, шепот среди охраны стал громче. Затем я столкнулся с Гонзалесом, на его лице красовалась ухмылка “умная задница”. Я посмотрел на него и проговорил: “Да, я свалял дурака”. И поведал о случившемся. Гонзалес понял, что охрана обсуждает то, как мы пахнем, мой загар, и то, что я не выгляжу как некто, живущий в колонии или запертый на корабле. Гонзалес продолжал рассказывать, что люди, живущие в ограниченном пространстве, могут беседовать друг с другом на расстоянии. Когда появляется кто-то вроде нас и пахнет гелем для волос, дезодорантом, ореховым маслом и алоэ, входящим в состав крема от загара, запах кажется им чужим. Все обитатели колонии пользуются одинаковыми средствами туалета, и даже исходящий из пор нашей кожи запах земной пищи кажется разоблачением тайны.
Гонзалес заметил, что успеху нашей миссии, определенно, не поможет то, что один из нас разболтал, что мы из Техаса. Он продолжил, что кодовое название “Техас” уже удалено из всех деловых записей колонии, других кораблей или мест, а охране промыли мозги, но ущерб уже причинен. Однако все это оказалось полумерой, в чем мы убедились, путешествуя по промышленному комплексу. Было очевидно, что слушок среди охраны распространялся очень быстро, что сильно беспокоило представителя МКК. Мы видели, как он снует между болтающими людьми и нашей группой, с гримасой неодобрения на лице.
Мы ходили по заводу тесной группой, пока один из обитателей рассказывал о том, что делает каждая машина-робот, и что делает каждый человек на своем рабочем месте на конвейере в процессе производства панелей разной формы. В основном это были оптические и неврологические реле и дисплеи. Нам показали слегка искривленную панель одного размера и поведали, что вниз по системе туннелей имеются другие цеха, где производятся подобные панели только в разных конфигурациях для всяких других видов биологических неврологических интерфейсов (для клиентов-негуманоидов).
Именно в то время подошел еще один поезд, набитый охраной под завязку. Вновь прибывшая охрана приказала нам стоять, отделила нашу прежнюю охрану, разоружила ее, сопроводила к поездам и уехала вместе с ними. К нам приставили новую охрану, и представитель МКК, определенно носивший в ухе устройство для коммуникации, сказал, что мы не должны общаться с охраной, если тема разговора не связана с безопасностью. Затем охранники достали металлический цилиндр, содержащий атомарный пульверизатор, и приказали нам побрызгать аэрозолем тела, лица и волосы.Это был ничем не пахнущий нейтрализатор запаха.
Я беспокоился о том, что в аэрозоле может быть что-то вредное, но Гонзалес успокоил меня. Тогда я расстегнул комбинезон и опрыскал содержимым пульверизатора руки, плечи, шею, волосы и лицо. Мы закончили экскурсию по заводу раньше времени, поскольку представитель МКК сообщил, что прибыло руководство МКК, и нас ждут для презентации в “главном зале”. Мы подождали прибытия обратного поезда, погрузились в него и отправились обратно в колонию. На обратном пути один из охранников наклонился к Гонсалесу, и я услышал: “Что-то не так”. Гонзалес кивнул ему и попросил уведомить меня. Охрана часто получает ложные сигналы, поэтому решено окружать человека, по крайней мере, тремя сотрудниками охраны с целью пеленга любой угрозы тремя разными приемными устройствами. Когда мы испытывали ощущение угрозы, нам всегда приказывали оставаться на месте и сообщать о любых новых угрозах.
Когда мы прибыли в колонию, там была совсем другая энергетика. Повсюду суетились люди в возрасте от 8-ми до 60-ти лет, одетые в комбинезоны, по-видимому, бывшие их “воскресной одеждой”. Все они пытались выглядеть чрезвычайно занятыми своими делами, но украдкой смотрели на вновь прибывших людей и стремились установить с ними зрительный контакт. Представляется, им сказали, что мы осмотрим колонию и попросим одну семью отправиться с нами, чтобы рассказать о сооружении, как оно функционирует, и как им в нем живется.
Нас привели в “главный зал”, где, по-видимому, людей собирали для ежедневной пропаганды. В зале присутствовало большое число руководителей МКК, которые настолько суетились, что подсчитать их количество представлялось невозможным. Нас усадили, включили большой “экран из умного стекла” и показали все виды технологий, которые они производят. Также нам продемонстрировали все, что они получают взамен технологий, которыми торгуют. Хозяева рассказали, что заключили постоянные торговые соглашения почти с 900-ми цивилизациями и временные договора с намного большим числом цивилизаций.
Они представляли все виды космических кораблей и их компонентов, которые некоторые группы соединили со своими собственными технологиями, и обсуждали экзополитические соглашения, заключенные с группами, проходящими через наш сектор на постоянной основе и использующими ближайшие естественные системы порталов – часть “космической паутины”. После презентации нас повели на экскурсию по колонии. Люди горели желанием приветствовать нас и показать свои жилища размером с мою гостиную, в которых жили семьи из 4-х человек. У них очень мало физической собственности, и, представляется, действует кастовая система, которая иронично похожа на систему в фильме Дивергент, но на меньшем уровне.
В конце экскурсии мы познакомились с системой контроля окружающей среды, прачечными, с системой переработки (перерабатывается все) и центрами сообщества. Пришла пора Гонсалесу сообщить представителю МКК о выборе семьи, с которой мы будем говорить.Он предложил номер жилища определенной семьи с буквой альфа на входной двери, и через 15 минут на пороге показались мужчина, женщина, подросток и младшая дочь с маленькими чемоданами в руках. Они пытались казаться стойкими, но явно нервничали. Конечно, этого следовало ожидать, но мне все показалось странным. В то время я ничего не сказал. Один из охранников наклонился к Гонзалесу и что-то прошептал. Затем Гонзалес приказал нам погрузиться на корабль.
После того, как дверь за нами закрылась, Гонзалес повернулся к семье и сказал, что они в безопасности и что он не обвинит их в бесчестности. Он сообщил, что знает о том, что здесь не присутствует еще один член семьи, в ответ на его слова отец спросил, откуда Гонзалес это знает. Гонзалес повернулся к сотруднику охраны и объяснил, что “наши люди обладают определенными способностями”. Тогда семья замолчала и не произнесла ни слова. Гонзалес расстроился и сказал, что исправит ситуацию. Затем он и два приписанных к нему охранника покинули корабль.
Около 10-ти минут мы провели в неловком молчании, потом появились все 4 члена экипажа и сообщили, что корабль быстро окружили свыше дюжины охранников с оружием. Они спросили меня, что делать? Я поинтересовался, видели ли они Гонсалеса; они ответили “нет” и сообщили, что его здесь нет. Я приказал им открыть двери и встать перед ними. Экипаж предпринял все меры предосторожности и отключил системы информации, которые могли бы помогать врагу. Как только двери корабля распахнулись, в него вошли охранники сооружения, разоружили наших охранников и забрали всех в полицейский участок. Я чувствовал неприятное ощущение в животе, зная, что что-то пошло не так. Я очень беспокоился о Гонзалесе и всех остальных.
Охрана втолкнула нас в участок, проведя мимо командира базы, напряженно разговаривающего с представителем МКК. Что-то пошло совсем не так, его эго задето, а власть поставлена под сомнение. Он был очень расстроен, и совсем не слушал представителя МКК, имеющего более высокий ранг.
Нас поставили к стене, в которой вдруг оказалась двойная дверь, которой не было раньше. Дверь открылась, и нас повели в камеру, которую явно не показывали во время экскурсии. Проходя через ряды клеток, мы увидели много людей в разных психологических стадиях психического недомогания. Когда нас привели к задней клетке, я вздохнул с облегчением, заметив в ней живых Гонзалеса и двух охранников. Не сказав ни слова, нас заперли в той же самой клетке и ушли.
Гонзалес сказал, что командир базы – тиран и страдает манией величия. Он не привык, чтобы с ним разговаривали дипломатично. В качестве аргумента командир выдвинул недавнюю атаку на Марс со стороны враждебных Сил Альянса ТКП. Также между ними произошел спор, которым воспользовался командир, чтобы швырнуть Гонзалеса в карцер. Я спросил, что будет дальше. Гонзалес ответил, что, судя по тону командира, нас не ждет ничего хорошего. Конечно, мы сразу же подумали о худшем.
Не прошло и минуты, как мы увидели, что сквозь стены клетки проходят наши голубые/индиго шары-друзья, по одному на каждого из нас. Несколько секунд они “танцевали” вокруг нас и другого персонала ТКП, никогда не проходившего сквозь стены таким образом. Гонсалес объяснил, как работает транспортировка, затем каждый из нас воспользовался стандартным порядком действий, и все мы вернулись в комнату, в которой я оказался в начале путешествия. В результате нашего неожиданного появления, в комнате сработала система охранной сигнализации, и очень быстро в нее вошла вооруженная охрана. Гонзалес приказал персоналу Альянса ТКП срочно запросить инструкции. Персонал покинул комнату вместе с вооруженной охраной, оставив меня и Гонзалеса в гордом одиночестве на двоих.
Тогда Гонзалес сказал: “Мы потеряли корабль, но не оставили ни одного члена команды, а это уже что-то”. Он поведал о том, что мы получили много хороших разведданных, что и являлось настоящей целью миссии. Он добавил, что целью МКК была пропаганда, и что с момента ознакомления общественности с последними сообщениями о работорговле и рабском труде, МКК сильно расстроен тем, что информация, не предназначенная для разглашения, стала публичной. Он попросил меня продолжать делать то, что я делаю, и сказал, что не знает, куда я отправлюсь после путешествия. Буду ли встречаться с Ро-Тир-Ейром (представитель Голубых Авиан) или поеду прямо домой. Мы попрощались, и он отправился проводить инструктаж.
После 14-часового крайнего истощения от стресса и резких скачков уровня адреналина в крови я был готов вернуться в постель. Я снял с себя одолженный комбинезон и ботинки и положил все на стол, стоящий в середине комнаты, где лежали мои сандалии. Поскольку комната стала популярной как место высадки и посадки, большой стол для конференций был подвинут близко к стене, чтобы освободить место для пешеходного потока. Я вновь стоял один в комнате, ночью, в ночной майке и шортах и глядел на стены.
Очень скоро в комнату скользнул голубой/индиго шар и перенес меня назад в то же место гостиной, откуда меня забирали. Как обычно, прошло всего несколько минут местного времени, и я попытался вернуться в постель и поспать. В голове проносились тысячи мыслей, поэтому я просто лежал, уставившись в потолок. Наконец, я встал, сделал небольшое обновление на Facebook и послал Дэвиду Уилкоку небольшое обновление в Skype. Затем начал печатать детали конференции так, чтобы иметь их под рукой для более подробного сообщения.
Это конец сообщения о данной конкретной конференции. Сейчас я нахожусь в Боулдере, Колорадо, на студии Гайам ТВ, где записываю пять эпизодов “Раскрытия” с Дэвидом Уилкоком. До сих пор мне не сообщали ни о каких-либо будущих конференциях ТКП/Альянса Сфер. Надеюсь провести какое-то время с семьей и восстановиться после недавнего периода интенсивной деятельности.
Спасибо всем за предложенную моральную и иную поддержку. Она высоко ценится и жизненно важна для продолжения такой работы. Гонзалес обладает широкой поддержкой фондов и технологий Альянса ТКП. Совет Альянса ТКП неоднократно напоминал мне, что я работаю не на них. Я работаю на Альянс Сфер, который видит вещи на другом уровне. Им нравится работать с сердцами людей, чтобы убедиться, что у нас имеется все необходимое и ничего больше. Они определенно хотят, чтобы я был скромным и зависел от поддержания позитивной кармы. Я сам выбрал этот путь, и буду продолжать идти по нему, каким бы трудным он не оказывался временами. Спасибо за любовь и позитивную энергию.
Источник
Всего комментариев: 0 | |