Все известные неравномерности в ощущаемой скорости изменения времени психологи объясняют особенностями человеческой психики: чем больше мы спешим куда-либо, тем быстрее оно летит; чем скучнее дело, которым мы заняты, тем медленнее оно тянется.

Но существуют тысячи документированных свидетельств, объяснить которые особенностями психики невозможно. Люди не просто голословно утверждали, что их субъективное время сильно ускорялось (а внешнее время — замедлялось). Очевидцы описывали увиденные явления, подтвердить которые могла бы только ускоренная киносъемка; всего за доли секунды они совершали в десятки и сотни раз больше дел, чем могли сделать люди с самой хорошей реакцией!

Таких случаев было немало во время войны, например когда солдаты видели, что рядом взрывалась граната/снаряд и они могли видеть во всех подробностях, как очень медленно, словно при замедленной киносъемке, трескается корпус и вырываются искры огня. И пока граната очень медленно взрывалась, этим счастливчикам удавалось найти укрытие от взрыва. Все за те самые доли секунды!

Но в этой статье мы подробно остановимся на случаях в мирное время. А где в мирное время каждый день происходят аварии и несчастные случаи? Правильно, на автодорогах. Поэтому неудивительно, что и обычные шоферы нередко сталкиваются в критических ситуациях с необъяснимыми явлениями:

«Я сразу обратил внимание на то, что часть гаек на мотоцикле слегка открутилась, но это не представляло большой опасности, а так как я опаздывал на работу, решил ехать. Еще не встало солнце, трасса, насколько видел глаз, была пуста. Набрал приличную скорость. Когда встречный ветер окончательно разбудил меня, взял ключ и стал дотягивать гайки правой рукой, левой держась за руль.

Вдруг из поредевшей темноты показался грузовик без огней. Прямо передо мной! Я дернул руку — а там ключ застрял, не пускает руку! Повернул на обочину мотоцикл, его занесло. Падаю на бок. Пытаюсь освободить руку. Оказывается, гайкой прижал свой рукав. Кажется, целую минуту ее откручивал, а открутил и увидел, что я все еще на бок валюсь!!!» (Александр Сергеевич; Северный Кавказ, 1960-е годы).

В сентябре 1968 года Алексей Иванович Буренин, тогда студент 5-го курса физико-химического факультета МХТИ им. Д. И. Менделеева, ехал вместе со своей группой на уборку картошки. Внезапно загорелся автобус. В июне 1998-го он так рассказывал о событиях своей студенческой юности:

«Время для меня не просто затормозилось, я как бы вообще стал вне времени. Страха не было, было только спокойное любопытство. Наблюдал, как водитель удрал из кабины, забыв открыть нам двери, как бьются в истерике девушки, как пытаются выбить стекло.

Спокойно открыл двери, все рванулись к ней, я же спокойно вышел последним, потом вернулся с двумя парнями за вещами, затем подошел к водителю, посоветовал ему слить бензин, дабы избежать взрыва. Автобус, конечно, сгорел дотла, но взрыва удалось избежать».

В 1975 году Александр Никодимович Басов также едва не попал в автомобильную катастрофу вблизи Москвы:

«Скорость — около 80 км/час. Объезжаем возвышенность, и вдруг прямо перед нами, посреди дороги, резко затормозил «Москвич». И вот я спокойно сижу и наблюдаю, что происходит. Очень плавно, как в замедленном кино, капот машины стал поворачивать. Все происходит страшно медленно. Но поворачиваю голову к водителю и удивляюсь — руки его быстро, стремительно вращают баранку!

Меня поразил этот контраст. Капот машины уже поворачивает в другую сторону. Вот сейчас ударим «Москвич» — мысль течет в нормальном времени. Но наша машина проплывает в нескольких сантиметрах от легковушки и замирает, став поперек дороги. Сколько мы с водителем стояли неподвижно, я не знаю. То, что я описал, заняло 58—60 секунд. На самом деле это были считанные мгновения...»

«Я помню каждую мелочь, каждое мгновение., лопнуло колесо, автомобиль внезапно бросило с дороги, он ударился в забор. Я отчетливо помню, как медленно ломались штакетины, как одна из них вдруг выгнулась и пробила лобовое стекло, как раз напротив водителя. Ее острый конец был направлен ему в грудь. Я обомлела... Однако мой 16-летний сын Боб резко нагнулся, и острый кол прошил насквозь сиденье!» (мать и сын Вилеры; Ковентри, Англия; 1992 год).

В 1998 году вот такое письмо пришло от жительницы п. Приозерный, Ленинградской области, Н. Никитиной:

«Я переходила улицу, забыв, что на этом перекрестке водители всегда увеличивают скорость. Я бежала, но уже поняла, что не успеваю избежать удара грузовика. И вот здесь время замедлилось. Так мне тогда казалось. Я ждала удара, а его все не было и не было, но и бежать быстрее я не могла.

А потом все так же невыносимо медленно машина наехала на меня, и время словно бы совсем остановилось. Скорость мышления между тем оставалась прежней, и я хорошо сознавала, что мне конец. Я была настолько удивлена невыносимой плавностью происходящего, что даже не пыталась найти выход из этой ситуации.

А потом сознание выключилось. Так гасят свет, нажав на кнопку, и выключилось оно сразу же и полностью. Я лежала па асфальте в странной позе: колени и подбородок прижаты к груди, руки согнуты в локтях, ладони выставлены вперед. Поза колобка. Я прекрасно сознавала все, что случилось, голова была ясной, но я никак не могла распрямиться.

Подбежал шофер сбившей меня машины, стал меня поднимать, и мне удалось наконец встать на ноги. И тогда я обратила внимание на то, что нахожусь очень далеко от грузовика, в нескольких метрах по ходу движения. Последствиями столкновения были синяк на бедре (в том месте, где ударила машина) и слегка оцарапанные ладони и колени.

Нужно было сгруппироваться и покатиться, чтобы не попасть под колеса. Это был единственный путь к спасению. Кто меня научил? Кто помог? Ведь в момент опасности мое сознание отключилось от надвинувшегося на меня ужаса».

Аналогичный случай описывал Е. Голомолзин:

«С главным геологом карьера мы на мотоцикле с коляской возвращались с участка на базу. Начался дождь, и дорога сразу покрылась скользкой глинистой смазкой... Вдруг сильный порыв ветра сдернул шахтерскую каску с головы и бросил ее назад на дорогу. Водитель от неожиданности дернул руль в сторону, мотоцикл накренился и...

Далее время почти полностью остановилось. Я сидел в коляске и с интересом наблюдал за происходящим. Переднее колесо мотоцикла повернулось почти на девяносто градусов, зацепилось за неровность на дороге, и мотоцикл вместе с нами начат плавно подниматься в воздух. Мое внимание привлек водитель. Он приподнялся над седлом, но руки, словно приклеенные, продолжали крепко сжимать руль.

Голова была высоко поднята, а глаза вглядывались в горизонт. При этом на его остановившемся лице было написано величайшее изумление, но никак не страх и не ужас. Когда седок не мог больше удерживаться, он отпустил руль, медленно вытянул руки перед собой и, плавно отделившись от мотоцикла, полетел куда-то вперед, все так же зорко вглядываясь в горизонт.

Его расстегнутый плащ колыхался мощно и величественно. Мне стало вдруг неудержимо смешно — в этот момент он чрезвычайно напоминал гигантского орла, — и, не сдержавшись, я громко, как мне показалось, расхохотался. На этом мое веселье кончилось — в этот же миг я оказался лежащим на дороге под мотоциклом, и сверху на меня текла струйка бензина.

Как я умудрился выпасть из коляски — ума не приложу! Подбежавший на помощь коллега освободил меня от мотоцикла, помог подняться на ноги. Мы ощупали себя и с удивлением обнаружили отсутствие не только переломов, но даже ушибов.

По рассказам моего коллеги, для него авария произошла мгновенно — он дернул руль в сторону и тут же оказался на дороге впереди перевернутого мотоцикла.»

Еще один случай у Голомолзина произошел в Башкирии, где его геологический отряд перебазировался в новый район работ. В день отъезда, как и в прошлом случае, разыгралась непогода.

«Дождь перешел в крупный град, который с силой колотил по кабине и тенту геологического ГАЗ-66, доверху груженного ящиками с образцами и полевым снаряжением. Дорога шла но краю пропасти через горный перевал. Щебенка на дороге перемешалась с грязью и представляла собой весьма ненадежное «покрытие» дороги, поэтому колеса часто пробуксовывати, вызывая недовольный рев двигателя.

На случай неожиданной эвакуации, несмотря на сильный град, мы сидели у самой кабины, откинув передний полог брезентового тента. Я не зафиксировач момента, когда это произошло, но услышал, как вдруг натужные завывания двигателя перешли в совершенно однообразный монотонный рев. Удивленный, я посмотрел вниз на дорогу и увидел, что на повороте с подъемом машину начало медленно сносить к краю обрыва.

Колеса вращались с бешеной скоростью, но машина стояла на месте и страшно медленно, буквально по миллиметру, продвигалась в сторону пропасти. «Пора прыгать», — подумал я. Предельная замедленность действия вызвала чувство уверенности, что все можно успеть. Казалось, можно было спокойно спрыгнуть из кузова на землю и несколько раз обойти сползающую с дороги машину.

Я оглянулся па попутчиков. Они сидели с окаменевшими лицами, глядя далеко вперед, не обращая ни малейшего внимания на то, что вот-вот может случиться катастрофа. «Чего они мешкают?» — подумал я. Кстати, ни дождя, ни града я в этот момент не ощущал.

Внезапно что-то изменилось в звуке работающего мотора, появилась новая басовитая нота, и машина начала медленно отползать от края обрыва, где уже были видны отвесные скалы. Тут же на меня обрушился грохот ледяной небесной картечи. Когда мы прибыли на место, выяснилось, что никто не заметил критической ситуации. Когда машину понесло в пропасть, водитель тут же включил второй мост и легко вывел ее обратно на дорогу».

Заканчивает наше повествование Виталий Ч.:

«Примерно в 1970 году мы с дедом возвращались домой. Он уже перешел дорогу, меня что-то задержало, и дед Степан сделал мне рукой знак остановиться. Я уже почти добежал до него, как вдруг заметил, что с ноги сорвалась сандалия.

Все произошло чисто автоматически — я просто развернулся, добежал до середины дороги, поднял ее и вернулся, при этом понимая, какую непростительную, смертельно опасную глупость совершаю. На бегу краем глаза я заметил, что легковой автомобиль остановился, но едва я отбежал в сторону, он, по-прежнему на большой скорости, просвистел мимо. Выходит, все произошло очень быстро, настолько быстро, что дед даже не заметил, как я возвращался».

Источник