В окрестностях Норильска много живописных озер: Мелкое, Глубокое, Лама, Собачье. Склоны гор, обступающих озера, покрыты зелеными массивами ели, лиственницы, березы. По берегам раскинуты яркие заросли ягодных кустарников. Многочисленные террасы, как ступеньки, ведущие к вершинам, покрыты багульником, ковром травы и разноцветного ягеля. Из горных расщелин в озеро ниспадает множество рек, образуя водопады. Высота некоторых более пятидесяти метров. После выпадения обильных осадков склоны покрываются сотнями речушек, устремляющихся вниз, и тогда кажется, что горы плачут, поэтому их часто так и называют – Плачущие горы.

До этой красоты еще не добрался диоксид серы, выбрасываемый из труб трех металлургических гигантов Комбината. Этот ядовитый газ погубил растительность в окрестностях Оганера, Васильевских озер, где на десятки километров мертвые, отравленные деревья стоят, чернея голыми стволами, словно после пожара.

До озера Лама можно добраться водным путем по реке Норильская, затем по бурной, стремительной реке Талая с тремя коварными и мощными перекатами и далее до озера Мелкое.

Здесь открывается красивая панорама Таймыра. Куда ни кинь взор, где-то там, далеко-далеко видны старые горы.

Озеро Мелкое – водный перекресток. С него, двигаясь на восток, попадаешь в озеро Лама, либо повернув на юг – к озерам Глубокое и Собачье. Сотни жителей Норильска стремились попасть именно на озеро Лама. Этот живописный уголок природы оставлял неизгладимое впечатление у каждого, кто хоть раз побывал здесь. Норильчане с уважением и гордостью называют его арктической Швейцарией, таймырским Байкалом, полярной Рицей.

Протяженность озера около восьмидесяти километров. Здесь всегда можно отлично отдохнуть: побросать спиннинг, на блесну вылавливая гольца, кумжу, в устьях горных речушек на удочку подергать хариуса, полюбоваться водопадами, где огромные массы воды, срываясь вниз, развешивая радугу, разбиваются о каменные валуны.

В осенний сезон вдоль горных речушек всегда можно пособирать красную смородину, на склонах гор и по берегам озера – голубику, чернику, морошку, бруснику.
А сколько здесь бывает грибов! В урожайный год, когда лето бывает относительно влажным и теплым, взобравшись на плато, можно увидеть сплошной ковер подберезовиков. Такие места называют «красной поляной».

Для поездки на озеро можно было приобрести путевку на предприятии. Катерами, или, как их называют, «речными трамвайчиками», отдыхающих доставляли на местную турбазу, расположенную у подножья горы Лена. Здесь люди просто отдыхали, любовались местной красотой, дышали свежим воздухом.

В озере чистейшая вода, уникальная по вкусовым качествам. Поэтому отдыхающие заполняли ею фляжки, канистры и разную тару, чтобы увезти с собой. До первого подземного ядерного взрыва, состоявшегося 29 сентября 1975 года, оставалось две недели.

На мысе Тонкий у подножья горы начала появляться и разрастаться плешь, обнажая мрачный каменный склон, образуя рваную рану на теле плато Путорана. Лесной склон левого берега реки Микчангда был изрубцован гусеницами вездеходов. В нескольких сотнях метров от берега на вырубленной от деревьев площадке была сооружена буровая вышка, расчищена небольшая вертолетная площадка. Вокруг разместили два сарайчика для хранения и ремонта оборудования и несколько цилиндрических вагончиков, в которых проживали буровики. Еще один небольшой сарайчик стоял как-то скромно в сторонке. На створке ворот, сколоченных из досок, висел устрашающий знак радиоактивной опасности. Именно в нем хранился доставленный вертолетом накануне взрыва ядерный заряд.

Проплывая мимо, невозможно было не заметить эту образовавшуюся рану на склоне горы. Люди с непониманием, досадой и чувством горечи смотрели на появившуюся проплешину в ландшафте, теряясь в догадках: какой же ценностью должны обладать полезные ископаемые, которые собирались здесь найти, чтобы решиться на такой шаг – загубить нежную, хрупкую красоту. Возведённый металлический каркас буровой вышки издали напоминал памятник на заброшенной могиле.

Но полезные ископаемые искать здесь никто не собирался. Планы оказались гораздо циничнее и страшнее. На уровне Правительства СССР было решено произвести здесь подземный ядерный взрыв. И не один. Возможность развития негативного сценария после взрыва практически не рассматривалась. До урока Чернобыльской катастрофы оставалось десять лет.

Комбинату необходимы были запасы природного газа на случай мажорных обстоятельств. И вот кому-то пришла в голову техническая мысль: в районе самого красивого озера Таймыра в недрах земли сделать искусственное хранилище газа путем сейсмического сдвига пород, тем самым сэкономив на строительстве дополнительной, резервной ветки газопровода.

Вероятность выхода радиации на поверхность и заражение воды в озере, питающей весь промышленный и жилой комплекс Норильска, в случае нештатной ситуации рассматривалась как маловероятная, а может и вообще не рассматривалась. КГБ СССР дал добро. Министерство цветной металлургии дало добро, хотя сам министр П.Ф. Ломако был не в восторге от этой затеи и категорически выступил против проведения второго взрыва. Честь ему и хвала.

Дирекция Комбината во главе с директором Б.И. Колесниковым дала добро. Торжествовали и потирали руки высокие военные чины, у которых появилась очередная возможность практического испытания страшнейшего заряда.

Преуспели в полной солидарности за проведение взрывов и норильские власти. Но все, что могло привести к техногенной катастрофе, угрозе жизни на Земле, очень волновало и тревожило кого-то из внеземных цивилизаций.

За две недели до взрыва в районе озера стали появляться летающие объекты, до этого никогда и некем здесь не виданные.

12 сентября 1975 года, как всегда, в пятницу мы отправились на свое любимое место отдыха в конец озера. На шести лодках разместились более десяти человек. Погода для этого времени года стояла изумительно теплая – четырнадцать градусов. Небо было безоблачное. Светило солнце. Небольшой ветерок изредка накидывал рябь на гладь воды.

В субботу с утра всей компанией поехали собирать бруснику на склонах гор и через несколько часов вернулись с полными ведрами. Женщины хлопотали у костра, готовя обед. Накрыли стол, который изобиловал рыбными блюдами. Здесь был согудай, приготовленный из сиговых и лососевых пород, малосольный муксун, жареный тугунок. В ведерной кастрюле с ухой аппетитно плавали большие куски сига. Посередине стола стояла большая эмалированная чашка с красной икрой. После команды «Все к столу!» расселись по периметру, подняли «бокалы» и начали трапезу. Застолье продолжалось долго. Вели разговоры, пели песни под гитару, отдыхали душой и телом, любуясь красотой природы. Через каждые четыре часа кто-то из нас уезжал на проверку сетей, которые были установлены в устье речки Бучарамы. На большой глубине шла пучеглазка, которая перед нерестом была вся с икрой. Осторожно поднимали сеть из глубины, наблюдая, как в прозрачной воде из рыбы вниз устремляются ручейки крупной, как горох, красной икры. Готовили ее на месте традиционным способом. Промывали в воде, затем на несколько минут погружали в горячий соленый тузлук, процеживали через марлю, и икра была готова к употреблению.

Вечером решили поохотиться на зайцев, так как охотничий сезон был открыт. Всем коллективом перебрались на лодках на противоположный берег. Прошли вглубь долины реки метров на двести. Развернулись цепью и с криками, шумом стали двигаться в обратном направлении, поднимая и вспугивая животных из ивняка и бурелома. Выгон удался, более десятка серых зайцев выскочили из кустов на песчаный берег. Непродолжительная канонада, и трофей – шесть штук.

После восторженных разговоров об удачном открытии сезона расселись по лодкам и решили покидать спиннинги, предварительно заключив пари на самый крупный выловленный экземпляр, провести своего рода соревнования. Пари заключались всегда, когда собирались большими компаниями. В них участвовали и наши женщины. До сих пор рекорд принадлежал Пете Болотному и удерживался им уже более двух лет. На озере Собачье ему посчастливилось выловить гольца весом в двенадцать килограмм.

В прозрачной воде было видно, как на каждый заброс блесны по нескольку особей кумжи и гольца сопровождали ее и совершенно отказывались хватать. Через некоторое время стало понято, почему они так инертно себя ведут. Вода начала покрываться рябью, и мы увидели плотные косяки ряпушки. Хищники плавали, окруженные кормом.

Ребята свернули спиннинги и направились на базу продолжать застолье, а мы с Гришей решили еще остаться, надеясь поймать хоть одну рыбину. Наши старания завершились успехом, удалось выловить пару серебристых небольших, килограмма по три, гольцов. Через час и мы решили свернуть спиннинги.

Солнце уже перевалило за горы, подсвечивая оранжевым цветом немногочисленные перистые облака. На гладкой поверхности воды зеркально отражались вершины уже заснеженных гор. Сумерки и небольшая дымка над водой и сушей придавали местности фантастическую загадочность. Изумительная панорама озера завораживала.

– Где еще можно увидеть такую красоту? – с восхищением сказал Гриша.

Я наклонился, ухватил ручку стартера, дернул на себя и завел мотор. Мы уже достигли середины озера, когда я обратил внимание на яркую точку вдали над горами в районе турбазы. По прямому маршруту это около двадцати километров. Звезд на небе еще не было, поэтому она привлекла к себе внимание.

– Вертолет или самолет? – я показал рукой.

– Вертолет, – утвердительно ответил Гриша.

Что-то заставило меня остановиться и заглушить двигатель. Мы начали внимательно наблюдать за светящейся точкой.

Она, мерцая, медленно сместилась вправо от нас и двигалась над вершинами береговых гор. По мере передвижения увеличивалась в размерах. В районе перевала озера Капчуг снизилась и продолжила движение вдоль склонов.

– Какой-то вертолет уж очень большой. Помнишь, сегодня, когда пролетал вдоль противоположного берега, был почти не виден и размерами казался, как мошка. А этот идет в районе Капчуга, считай, километров десять до нас. Мы же его практически и видеть не должны. Гриша полез в бардачок за биноклем.

– Я об этом тоже подумал. Но почему он так светится? Ну, когда шел над горами, понятно. Там могло солнце корпус освещать. Но сейчас-то идет вдоль склонов, с теневой стороны.

– Какое солнце? Оно уже час как зашло. Даже вершины гор не освещаются, – Гриша улегся животом на палубу и начал внимательно всматриваться в бинокль.



Бегство от НЛО

Шел второй год моей жизни и работы в промысловом хозяйстве на озере Лама. Наша бригада пополнилась еще одним человеком, теперь нас стало четверо. Наступила осень. В полярных широтах смена времен года происходит быстро, без прелюдий. Сказывается близость Арктики. Здесь в один день может наступить весна, лето, осень. Затяжной бывает только зима, на целых девять месяцев.

В середине сентября днем еще светило солнце, радуя теплом, а ночью температура опускалась до минусовых отметок. Вершины и склоны гор покрылись снегом. Все чаще дул северный ветер, поднимая волну, перемешивая и охлаждая воду. Затяжные штормы шугой забивали протоки. Заливы за ночь покрывались толстой прозрачной коркой льда. Там, где оставались промоины, скапливалось большое количество плавающих пернатых, и эти открытые участки воды напоминали муравейник. Летняя путина закончилась. У нас появилось свободное время на хозяйственные работы по подготовке к полярной зиме. Собрали и установили новую высокую мачту, на которой были установлены телевизионная антенна и антенна радиосвязи.

К концу октября озеро покрылось толстым льдом. Ноябрь начался с морозов, и ночью температура опускалась ниже тридцати градусов. Но выезжать на озеро на снегоходах мы еще не решались, ходили по льду на лыжах. Так что для установки сетей приходилось весь необходимый инвентарь таскать за собой. На «пэну» (это что-то вроде большого корыта) складывали черпаки, пешни, норильные вилки, веревки с прогонами и тащили волоком.

Скоро на озеро вышли большие стада оленей, мигрирующих на юг. Появление такой массы животных означало, что по льду можно смело передвигаться и на снегоходах. Олени, пересекая озеро, шли днем и ночью. Затем их количество стало уменьшаться. Появились волки – предвестники окончания миграции, замыкающие шествие оленей. Возросшая численность росомах, блуждающих вокруг, свидетельствовала о том, что часть оленей осталась на горных плато, где в этом году было много ягеля.

Рядом с оленьими тропами выставили капканы на волков, как говорится, на удачу. Несколько раз организовывали охоту и убили трех хищников. Но прошли олени, вслед за ними ушли и волки.

Вот в один из вечеров я поехал на снегоходе снимать установленные на волков капканы. Уже добрался до середины озера, когда услышал звук летящего вертолета. Из-за низкой облачности он не был виден, лишь вспышки его проблесковых маячков красиво освещали морозный воздух.

Через десять минут, достигнув противоположного берега, я начал выруливать к заливу, где были установлены капканы. Здесь же на берегу стояла Фарзиновская изба. На открытых участках было много еще не занесенных снегом огромных камней и валунов. Проявляя осторожность, чтобы не повредить лыжу и гусеницы снегохода, я медленно продвигался вглубь залива к сломанной лиственнице, у которой стояли замаскированные капканы. Разгреб снег, снял капканы и уложил их в рюкзак, висевший на спинке заднего сидения. Достал лыжи «тайга», выдернул из жесткого кожуха ружье и направился к избе проверить, хорошо ли заперта входная дверь, не порвал ли осенью медведь вентиляционный рукав, которым она была обита. Убедившись, что все в порядке, направился к снегоходу.

Засунул ружье обратно в жесткий чехол под капотом, на подножку уложил лыжи, взялся за руль и только хотел нажать на кнопку стартера, как вокруг стало светло, почувствовался запах озона. Весь залив, береговые деревья и кустарники стали отчетливо видны. «Вертолет летит низко с прожектором», – подумал я, помня, что буквально сорок минут назад провожал взглядом мигающие отблески его маячков. Прошло несколько секунд, а характерного свиста лопастей и рокота двигателя я не услышал. И только тут я обратил внимание на то, что от деревьев не падает тень. Я посмотрел в направлении нашей избы. Темная пелена. Противоположного берега не видно, а на фоне низкой облачности озеро просматривалось сплошной белоснежной дымкой. Я обернулся назад и потерял дар речи. Прямо за заливом, в ста метрах от меня, над деревьями буквально завис светло-серебристый шар. Вокруг него под углом примерно сорок пять градусов против часовой стрелки медленно вращалось широкое плоское кольцо. «Один в один, как у Сатурна», – подумал я. Кольцо меняло угол, смещаясь на шаре. По касательной от кольца вниз падал поток света, ионизируя и освещая вокруг большую площадь. По центру находился круглый с четкими границами «иллюминатор». Освещение внутри него было бело-голубого цвета и манило заглянуть внутрь. Казалось, что сейчас кто-то вот-вот подойдет к этому окну.

Мне стало жутко. Я бывал в разных переделках, много раз ходил на медведя, проваливался под лед посередине озера, ночевал в снегу в пургу, но такого ужаса поистине не испытывал никогда. Если бы со мной был кто-то рядом, не было бы этого чувства панического страха.

Я отвернулся, положил руки на руль и замер в ожидании развития дальнейших событий. Завести «Буран» у меня не хватало смелости. Время шло, я сидел в напряжении, боясь пошевелиться.

Вдруг стало темнеть, и как мне показалось, кто-то, подойдя ко мне сзади, собирается положить руку на мое плечо. Я нащупал рукоятку ножа на поясе и резко обернулся. Никого.

Шар находился на том же месте, лишь опустился ниже. Из-за деревьев была видна его верхняя часть, и освещенной оставалась только часть залива. Я находился в затемнённой зоне.

«Нужно срочно отсюда бежать», – начал соображать я.

Завел снегоход и, не включая фару, осторожно стал выезжать из залива. Как только под гусеницами оказался снежный наст озера, нажал на гашетку и выжал из двигателя все его лошадиные силы. По мере удаления от объекта страх начал исчезать. Отъехав почти до середины озера, я остановил снегоход. На фоне горных склонов шар был хорошо виден, только к его серебристому цвету добавилась яркая желтизна. Я торопливо поднял сидение, вытащил из войлочного мешка кинокамеру, которую постоянно возил с собой, и начал производить съемку кадрами, не зная, сколько осталось пленки. Сделав более десятка кадров, я спрятал камеру и поспешил к избе.

На летающий объект вышли смотреть втроем, каждый со своим биноклем. За время проживания на этой рыбацкой точке каждый из нас уже неоднократно встречался с разными видами НЛО. Но непосредственно посадку, да еще в такой близости довелось видеть впервые. Я начал агитировать ребят съездить и посмотреть на объект ближе. Все согласились. Толик завел свой «Буран», подцепили сани, на которых устроился Вадим, взяли ружья и двинулись знакомиться с объектом. До шара оставалось не более пятисот метров, когда Толик вдруг остановился, залез на сиденье снегохода и стал изучать объект в бинокль. Вадим последовал его примеру. Оба долго смотрели и вслух комментировали:

– Ни хрена себе! Вот это да!
– Ни себе хрена! Вот это да!
– Хватит вам хренакать. Давайте подъедем ближе, – я стал нервничать.

Мне не терпелось вплотную подъехать к объекту. Возможно, даже его потрогать. Наконец, двинулись дальше. Толик ехал в двадцати метрах впереди. Уже подъехали к берегу, как он вдруг резко остановил «Буран», спрыгнул с него и побежал в сторону избы, то и дело, проваливаясь в снег.

– Толик! Ты куда?!

Но он не реагировал на крики и бежал, не оборачиваясь.

Я нажал на гашетку, и снегоход помчал меня вперед. Расстояние сокращалось. Объект был виден как на ладони. Но чем ближе я подъезжал к нему, тем больше входил в «мёртвую» зону видимости. Высокий участок заснеженного берега кустами и лиственницами заслонял обзор. Огромные валуны и камни не давали возможности проехать через берег напрямую. Я повернул вправо и начал въезжать в протоку. Все вокруг озарилось частыми вспышками разных цветов, аналогичными цветомузыки на дискотеках. Я остановился. Шар стал подниматься вверх. Вспышки прекратились. На высоте примерно ста метров объект завис. Просматривались все те же контуры, только кольцо сместилось к нижнему краю шара, приобрело форму обрубленного конуса, и объект стал похож на сказочный колобок в «юбочке». «Иллюминатор» светился все тем же светом. Потом внизу «юбки» появилось несколько голубоватых точек, они стали быстро вращаться и образовали кольцо. Объект начал удаляться на восток, поднялся ввысь и через несколько минут растворился в облаках.

– Вадим, садись за руль. Подъезжай ко мне, – крикнул я и выехал на открытый участок, где только что зависал объект.

Подъехал Вадим. Я включил фароискатель, снял его с крепления и стал осматриваться. Никаких посторонних следов, кроме впадины большого диаметра на снегу.

– Володь. Смотри, как светятся деревья и снег.

Действительно, все вокруг в свете прожектора переливалось желто-голубым цветом, словно присыпанное светоотражающим конфетти.

– А вдруг радиация?
– Бежим отсюда быстрее.

Мы вскочили на снегоходы. Я крикнул Вадиму:

– Поехали догонять нашего беглеца, пока он не успел добежать до Канадской границы.

Толика настигли практически у избы. Он сидел на снегу, размахивал руками,
бурчал что-то себе под нос и ругался.

– Толик. Ты умом случайно не ку-ку?
– Да, похоже, и не раз, – ответил он и на ходу запрыгнул в сани.

Вечером сидя за столом, долго вели разговор об НЛО. Толик свое бегство объяснил коротко:

– Когда я увидел вспышки, меня погнал какой-то необъяснимый страх. Ноги сами бежали вперед, а голова ни хрена не соображала. Я в чувство пришел, когда вы подъехали.

– Да, Толик. Видно здорово тебя тогда медведь на речке пуганул.
– А то ж.

Беляков В.В.

источник

Источник