Как-то моя подруга Наташка решила к одной женщине съездить. Она не гадалка, просто видит тебя насквозь, что было, будет и что сейчас в голове твоей творится. Но это не основное, вообще она лечит. Сила у неё огромная, машины глохнут под пригорком, на котором её дом стоит, а дальше — пешком.

Я поехала за компанию, потому как Наташка жить без меня не может, даже на своём рабочем столе у неё моё фото стоит. Из-за этого случаются одни недоразумения.

Поехали мы, значит, с собой банка трёхлитровая с водой и буханка хлеба, без этого на приём не пропускают. Наташка взяла в двойном экземпляре: вдруг что не по плану пойдёт. Она вообще запасливая, в дамской сумке, как в шляпе факира, — от иголки с нитками до запасных колготок и отвёртки. А вдруг пригодится?

Народу было тьма тьмущая. Стали спрашивать, кто последний. Оказалось — никто. Сама женщина эта выходит и называет, кто пойдёт. Наташка сразу духом пала: кто ж знает, может, вообще зря приехали.

Просидели мы так минут двадцать. Тут дверь открывается и выходит Мария (так женщину эту звали). Обвела всех взглядом и говорит:
— Сейчас вот этот мальчик зайдёт, а потом ты — и указала на меня пальцем.
— Да я не хочу, я с подругой приехала…
— Я сказала — потом ты зайдёшь, и не спорь.

Наташка начала возмущаться, что вечно так — сначала всё мне, а потом ей. А разве я виновата, что в меня перст упёрся?

Я не знаю, что Мария делала с мальчиком, но орал он так страшно на все голоса, что половина ожидающих выскочила из дома. Потом дверь открылась и Мария вытащила мальчика из комнаты, усадила на стул в холле, где ожидали очередь люди, и стала над ним воск выливать. Я много раз это видела — прабабушка, когда лечила, часто так делала. Но чтоб воск буквально взрывался, ударяясь о воду, и при этом ещё и ужасно дымил? Нет, такого я не видела никогда.

Решила я подальше отойти, в целях безопасности. А Мария как рыкнет:
— Куда пошла? Стой рядом. Помогать будешь.
— Это вы мне?
— Тебе.
— А как помогать-то?
— Стой просто рядом, и всё. Умотал он меня.

Полуживого мальчика уложили на диван отдыхать, потом, когда уже я вышла от Марии, он весело скакал по направлению к входной двери.

Зашла я в комнату, где Мария людей принимала. Стою и понять не могу, что я тут делаю. Тут она мне говорит:
— Рядом сядь да руками за меня не трогайся — а то голова потом болеть сильно будет.

Банку с водой и хлеб рядом положила, платок на голову надела и продолжает:
— Догадываешься, зачем тебя позвала?
— Нет, я и спрашивать-то что — не знаю.
— Конечно, зачем тебе спрашивать. Ты и сама всё прекрасно знаешь не хуже меня.

Посидели, помолчали.

— А позвала тебя, чтоб сказать — учись контролировать свои чувства и желания. Сила у тебя огромная, ты же мыслью одной человека по неосторожности убить можешь.
— Это откуда ещё, и что делать-то теперь?
— Ниоткуда, родилась такой. А делать чего, я уже сказала. Если захочешь, потом и лечить можешь, только рано не начинай, сил много уходит. Всё поняла?
— Вроде всё.
— Ехать далеко собралась? Так знай, уедешь — назад не вернёшься.
— Меня что, там убьют?
— Кого? Тебя? — засмеялась. Нет, тебя не убьют.
— А может, лучше остаться?
— А как хочешь. Тебе везде хорошо. Как сама решишь, так и будет.
— Наверное, поеду всё-таки в Италию…
— Не поедешь, в последний момент всё переменится.

Она прищурилась, словно что-то разглядывая:
— Вижу море, и не одно, горы, солнце круглый год. Г… Г… Греция! В Грецию поедешь.

Так всё и получилось. 2004 год. Олимпийские игры в Афинах. А в Италии — только Италия. Поехала я отдохнуть и игры посмотреть, да так и осталась. Обожаю море и солнце.

После разговора с Марией я сильно призадумалась. В памяти всплыло множество странных моментов, все и не расскажешь, но вот некоторые из них:

1. В Караганде было огромное здание цирка, это было 40 минут на автобусе от нашего городка. Я цирк обожала и не пропускала ни одну новую программу. Мне 8 лет. Приехала труппа с дикими животными, были там ещё яки. Билеты мама купила, завтра ехать, а я истерику со слезами устроила. Не поеду, и всё! Уговаривали меня и по-хорошему, и ремнём, но в итоге никуда мы не поехали.

В этот день, пропустив представление, наверное, я родилась второй раз. Яки порвали сетку-ограждение, затоптали дрессировщика и, вырвавшись наружу, побежали вверх по рядам, давя детей и их родителей. У нас был шестой ряд.

2. Мама решила ехать в Караганду за покупками. Меня она не взяла. Я очень плакала, горе моё было больше Вселенной. В сердцах я сказала:
— Вот поедешь на автобусе, а он перевернётся.
— Чего ему переворачиваться, сейчас зима, быстро никто не ездит.
— А я сказала, не езди сегодня, автобус перевернётся.

Он-таки перевернулся, не доехав до Караганды. По счастливой случайности, мягко упав набок в один-единственный сугроб на обочине дороги в степи.

Когда мама всё-таки добралась до дома, я ещё ревела, потому что всё время представляла, как автобус перевернулся. Но мама не пострадала, потому что у неё была большая подушка. Но всё равно мне было очень страшно.

Теперь мама до сих пор меня спрашивает, ехать сегодня или не стоит.

3. Мне 15 лет. Сосед по даче, противный дед Аузин, выходил на дорогу через наш участок. Калитку он специально оставлял открытой нараспашку. Естественно, приехав на дачу, мы обнаруживали, что много чего пропало: то весь инвентарь утащат, то клубнику обдерут, то папины привитые деревья обломают.

В этот раз я приехала одна полить клубнику. Иду по дорожке, смотрю: дед Аузин из нашей калитки выходит, открывает её пошире и идёт себе дальше.

— Вы что же делаете? В таком приличном возрасте уже, а такими гадостями занимаетесь?
— Иди, паршивка! И чему вас только в школе учат?

Я так разозлилась, что было ощущение такое, как огненный шар от меня отделился рывком.

— Ну так знай: в следующий раз опять через нашу дачу пойдёшь, и двух шагов не сделаешь — ноги переломаешь.

Через день от дочери деда мы узнали, что он переломал себе ноги, правда, не две, а одну. Буквально выйдя из нашей калитки и сделав несколько шагов.

Дед прыгал на костылях по участку, периодически грозя мне костылём:
— Уууу, ведьма! Бесовское отродье! Искалечила все-таки.

4. Мне 19. Вышла после академического отпуска. Группа новая. И была там девочка одна, Лена, которая самоутверждалась за счёт голосовых связок. А у меня ребёнок маленький, и так голова болит. А в тот день она как сдурела: орёт и орёт. Я уже больше не могла слушать и говорю ей:
— Да чтоб у тебя голос хоть на неделю пропал, отдохнуть хоть чуть-чуть от твоих криков.

Приходит Ленка на следующий день, глаза квадратные, от меня шарахается. Хочет слово сказать, а у неё даже шёпот не получается. Как рыба — рот открывает, а ни звука не слышно.

Дня через три написала она мне записку: «Прости, пожалуйста. Верни мне голос, я больше кричать не буду».

— Вот пройдёт неделя — и сам вернётся, голос твой.

Через неделю голос к Ленке вернулся. Кстати, к врачу она ходила, но ничего у неё не нашли. После этого Ленка уже не орала, а вполне прилично разговаривала.

5. А теперь о приятном.

В прошлом году мой муж забыл о моём дне рождения. Мне подарки редко дарят, обычно я всем дарю. Очень мне нравится подарки делать, но тут как нахлынуло, так мне горько стало, сама не знаю почему.

А надо сказать, что на тот момент очень сильно хотелось мне золотое колечко, я даже знала, какое и на какой палец. Я и мужу намекала, но память у него, как у ёжика: услышал и через пять минут забыл.

На следующий день я пошла на работу, открыла магазин, подмела территорию перед ним и стала у входа на полочки товар доставлять. Гляжу, а у входа в магазин кольцо лежит. Главное — непонятно откуда. Я же только подметала, и улица была абсолютно пустая, туристы так рано не ходят, да я и от дверей магазина не отлучалась.

Взяла кольцо, а оно практически точь-в-точь как я хотела, и как раз на тот палец, что нужно. Ну как по заказу. И проба 585-ая стоит. Сосед-ювелир подтвердил, что золото, но только старой работы, так не изготавливают изделия уже лет семьдесят.

Может, и старое, а выглядит как новое, главное — энергетика у кольца хорошая, и мне оно нравится.

Источник